Неповторимое. Книга 6 - [29]

Вскоре Д. Т. Язов назначается заместителем министра обороны — начальником Главного управления кадров. Никто этому не удивился — Дмитрий Тимофеевич, на мой взгляд, лучше всех подходил на эту должность, так как прослужил везде — от крайнего запада до крайнего востока, хорошо знал условия и обстановку во всех районах. Кроме того, уже имел опыт работы в кадрах. Но в должности начальника Главного управления кадров он пребывал недолго — события с Рустом на Красной площади явились формальной причиной отстранения от должности министра обороны СССР маршала С. Л. Соколова и руководителей ПВО страны. Вместо Соколова назначается Язов. Вот это в наших кругах, конечно, уже связывали с визитом Горбачева на Дальний Восток. Ведь были военачальники, которые по опыту, заслугам и способностям имели все шансы стать кандидатами на этот пост. Тем более что они уже поднаторели в работе в центральном аппарате, в составе коллегии Министерства обороны или в должности главнокомандующих стратегического направления. Например, генерал армии Н. М. Третьяк (кстати, одного года с Язовым), генерал армии Е. Ф. Ивановский — Главнокомандующий Сухопутными войсками, маршал В. Г. Куликов, наконец, главный претендент на этот пост — маршал С. Ф. Ахромеев. В бытность Д. Ф. Устинова этот вопрос обсуждался открыто, и Устинов не скрывал своих намерений в отношении Ахромеева как преемника.

Однако был назначен Д. Т. Язов. В этих условиях каждый считал своим долгом всячески помогать новому министру обороны, дабы тем самым внести вклад в развитие Вооруженных Сил. Так все и действовали. Отношения между Горбачевым и Язовым были достаточно хорошими, и мы считали, что это надо использовать в интересах обороны страны. Однако наши расчеты не оправдались. Горбачев решил эти отношения использовать для ущемления интересов военных и обороны в целом.

Дело прошлое, но мы немало пережили, сочувствуя Дмитрию Тимофеевичу в том, что Горбачев долго «выдерживал» его и не присваивал звания маршала. Уж кто-кто, а министр обороны, конечно, должен иметь это звание. Ведь в этом проявлялось и отношение к Вооруженным Силам.

Однако Дмитрию Тимофеевичу мы даже не делали намеков относительно того, что по некоторым вопросам надо бы оказать давление на Горбачева. До получения им высшего воинского звания не хотели ставить его в сложное положение. Однако и став маршалом, Дмитрий Тимофеевич, на наш взгляд, продолжал действовать по отработанной схеме и инерции. Мы понимали, что сразу не перестроишься, нужно время. Мы ждали. А события показывали, что Горбачев в отношении к Вооруженным Силам и военно-промышленному комплексу совершенно не намерен был что-то изменять к лучшему, между тем уже начались столкновения между министром обороны и командующими войсками военных округов.

Так, на одном из совещаний зашла речь об оценке ситуации в стране в целом и в Вооруженных Силах — в частности. Как я понял, Д. Т. Язов в конце одного из совещаний хотел неофициально, «по душам» поговорить с командующими, членами Военного совета, начальниками штабов военных округов и флотов. И вот тут командующий войсками Приволжско-Уральского военного округа А. М. Макашов задал Д. Т. Язову вопрос:

— Товарищ министр обороны, почему Верховный Главнокомандующий не встречается с нами?

— Потому что он занят, — коротко ответил тот.

— Выходит, для других вопросов у него время есть, а для Вооруженных Сил — нет? — не унимался Макашов.

— Да, пока он встретиться не может, — так же сухо и коротко ответствовал Язов.

— Но ведь он нам еще восемнадцатого октября прошлого года обещал встречаться два раза в год! — настаивал А. М. Макашов. — Пошел уже второй год, но ни одной встречи не было.

— Еще раз повторяю — у него нет времени.

— Зачем же он тогда обещал? Надо потребовать от него.

— Макашов, если ты и дальше будешь продолжать в этом духе, то я тебя выгоню с совещания, как лейтенанта, — взорвался Язов. — У кого еще есть вопросы?

Какие могут быть вопросы в этой ситуации? Конечно, разговора не получилось. Концовка была скомкана. Ненужная вспышка Язова и его грубое обращение к Макашову оставили у каждого тяжелый осадок, поскольку всем стало ясно — на чьей стороне министр обороны. Это никуда не годилось! Меня подмывало ввязаться в эту историю. Но Язов неожиданно объявил, что совещание окончено, все свободны. Расходились молча. Кое-кто сердито ворчал.

Было ясно, что положение надо поправлять. Этим мы и занимались. Но все дело в том, что в личных беседах Дмитрий Тимофеевич делал выводы и обещал, что он передаст Верховному наши вопросы и озабоченность состоянием дел в армии и на флоте, а потом заверил, что якобы Горбачев все воспринимает правильно и намерен принять меры. Фактически же никаких мер, никаких действий не было, обстановка ухудшалась. Особенно нас беспокоило отсутствие в новых пунктах дислокации материальной базы для выводимых войск и сверхвысокие темпы вывода. Тревожили сепаратизм и межнациональные конфликты в республиках и воровство оружия, свободное присутствие американских советников в руководстве республик (особенно в Прибалтике, а у Ландсбергиса в Вильнюсе это делалось даже вызывающе), ухудшение положения военно-промышленного комплекса, отсутствие мер со стороны руководства страны (но если же меры принимались Москвой, то во вред Вооруженным Силам).