Неповторимая ночь на острове - [19]

— Учитывая, что новость о нашей помолвке вызвала настоящую сенсацию и широко освещалась в прессе, мне не составило бы труда заказать столик в любом фешенебельном ресторане Нью‑Йорка. Теперь я точно знаю, какие перспективы открываются передо мной благодаря нашей помолвке.

Минувшую неделю Бьянка работала над рекламной кампанией для нового продукта Дарио, но все ее мысли были о Драгунове. Она поняла, как мало знает об этом человеке. В Интернете ничего не было известно ни о семье Драгунова, ни о его образовании, ни о личной жизни. Как будто он вообще не существовал до того дня, как приехал в Нью‑Йорк.

— Вы довольны тем, как идут дела? — спросила Бьянка. Его внимательный взгляд смущал ее и вызывал в памяти тот день, когда Лев поцеловал ее. Тогда ей хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно. — Мы должны составить план вашей рекламной кампании, это означает, что мне необходимо узнать о вас больше.

Бьянка старалась говорить спокойно и рассудительно, но под тяжелым взглядом ледяных серых глаз почти невозможно было сохранять хладнокровие. Она была смущена. За долгие годы она научилась скрывать смущение за маской деловой женщины, известной своим профессионализмом. Бьянке было хорошо известно, что ее называют снежной королевой, и она знала, что в колонках светских новостей всю неделю обсуждали только ее помолвку, называя Льва Драгунова мужчиной, который наконец растопил ее сердце.

Если бы они знали правду…

— А что мы должны делать на свидании?

Лев откинулся на спинку стула, давая возможность официанту поставить перед ним тарелку. Двусмысленная улыбка, появившаяся на его губах, усилила смущение, охватившее Бьянку. Почему? Потому что он назвал сегодняшнюю встречу свиданием или потому что улыбнулся ей?

— Мне нужно больше узнать о вас, и хочу вас поправить: мы не на свидании. Мы просто заключили сделку. Я расцениваю наше соглашение как деловое. Или вы предпочитаете менее приятное определение — шантаж? — гневно произнесла Бьянка.

— Очень хорошо. Что вы хотите узнать?

Улыбка исчезла с его губ, глаза настороженно блеснули. Он явно не доверял Бьянке и словно опасался чего‑то. Ей было совершенно ясно: Лев Драгунов что‑то скрывает. Он уверял ее, что цель их трехмесячной помолвки — обеспечить ему положение в обществе, но Бьянка уже сомневалась в этом.

— На прошлой неделе, когда мы присутствовали на благотворительном вечере, вы упомянули, что построили свой бизнес с нуля. Должно быть, вам пришлось нелегко. Я могу это использовать, однако мне нужна информация.

Она была настоящим профессионалом по части создания положительного имиджа для своих клиентов. Погрузившись в привычный для нее мир, Бьянка меньше ощущала то напряжение, что царило между ними.

— Мне было восемнадцать, когда наступил новый век, и я был полон решимости оставить прошлое позади, поэтому начал свое дело с ремонта компьютеров. Я был самоучкой и довольно способным. Годы, проведенные рядом с отцом, не прошли даром. Как вы видите сегодня, моя компания добилась весьма значительного успеха.

— Самоучка?

Да, это можно использовать.

— Мой отец занимался компьютерами, мое детство прошло рядом с ними.

— Вам, наверное, не хватает отца. Сколько вам было, когда он умер? — рискнула спросить Бьянка, чувствуя, как с каждой минутой, с каждым вопросом Лев все больше закрывается от нее.

— Двенадцать лет.

За его жесткой интонацией скрывалась боль.

— Наверное, вам и вашей матери было тяжело.

— Она умерла раньше отца. После его смерти у меня никого не осталось, — отрывисто произнес он, и сердце Бьянки болезненно сжалось.

Она тоже потеряла обоих родителей, но ей тогда было всего два года, и она мало что понимала. Кроме того, старшая сестра, Аллегра, почти заменила ей мать и дедушка всегда был рядом. Льву повезло меньше. Она взглянула на него, представляя себе маленького мальчика, одинокого и тоскующего.

— Вы остались совсем один? — В ее голосе, понизившемся до шепота, прозвучала печаль.

Он медленно кивнул, сжав губы. Бьянка понимала, что должна остановиться, но сердце у нее разрывалось при мысли о ребенке, оставшемся в полном одиночестве.

— Как и где вы жили после смерти отца? — спросила она и, увидев выражение лица Льва, испугалась того, что может услышать в ответ.

Наверняка у него были какие‑то родственники, которые приютили его, и ему не пришлось скитаться по улицам, как тем детям в приюте для бездомных, которому она регулярно перечисляла благотворительные взносы.

— Я выжил, делая все, что для этого необходимо, — жестко бросил он.

Он явно хотел поразить, шокировать ее. Бьянка чувствовала это по тому, как он говорил, как смотрел на нее, но это ему не удалось. Этот человек был прирожденным бойцом, и она знала, что, даже если у него все отнять, он выстоит.

Лев разозлился на себя. Каждый раз, когда Бьянка задавала вопрос, она словно отпирала очередную дверь в его прошлое.

Он постарался направить разговор в нужное ему русло.

— Я понял, что умею работать с компьютерами и обладаю талантом зарабатывать деньги. Вскоре у меня уже была собственная компания, офис, и я начал продавать свое программное обеспечение.

— А когда вы стали экспортировать свой продукт?