Непорядок вещей - [25]

Рэчел, казалось, отбросила сдержанность. Слова полились из нее рекой.

— Целый день я занималась работой по дому и готовила еду. Думала, если буду слушаться, меня отпустят. Впроголодь меня не держали. Вики предлагала напитки, но я отказывалась, боялась, что она мне снова чего-нибудь подсыплет. Но однажды я опять сглупила. Во вторник мне стало нехорошо перед месячными, и я попросила у Вики парацетамол. Она принесла ту же упаковку, но как-то подложила туда и капсулы с тем веществом, не повредив обертку. Это меня и обмануло. Я выпила две капсулы, и повторилось то же, что и в первый раз, только хуже. Остаток дня стерся из памяти. Я не помню вообще ничего, может, снова делала что-то по дому, не знаю даже, ела или нет. Проснулась я уже сегодня около полудня, а постель оказалась. — она покосилась на Вексфорда, — не очень чистой. Рядом лежала упаковка «тампакса», мои джинсы и свитер. Хотя я чувствовала себя ужасно, Вики заставила меня постирать простыни. Правда, белье сама развесила, меня на улицу не пустила. А около шести объявила, что я свободна. Голова так сильно болела, что я почти ничего не видела. Джерри куда-то пропал. Вики отперла входную дверь и повела меня к машине. Я могла бы убежать, но мне было очень плохо, да и какой смысл? Так что она отвезла меня на то же место, где подобрала.

Не Вексфорд и не Карен Малэхайд уговорили Рэчел провериться у врача, а Линн Фэнкорт. Как-то ей удалось расположить к себе эту надменную девушку. Возможно, потому, что они примерно одного возраста. К Девонширу она идти отказалась наотрез, скривившись, как от дурного запаха. Рэчел осмотрел доктор Аканд, а также, после очередных ее капризов и колкостей, проверил зрачки и горло, и взял анализ крови.

— Скорей всего, ей давали рофинол, — сказал Вексфорд. — Аканд не обнаружил следов, но его трудно выявить, а сейчас он уже почти вышел из ее организма.

— Это его называют «таблеткой для изнасилования»? — спросил Бёрден, приподняв брови. — Без запаха, без вкуса, в растворенном виде действует как снотворное, на следующий день страшная головная боль и никаких воспоминаний о случившемся.

— Что-то в этом роде.

— Значит, выясним, кому в этом районе прописали рофинол, и все дела.

— Не все так просто, — ответил Вексфорд. — Это сейчас рофинол можно купить только по специальному рецепту, а до недавнего времени он свободно продавался везде.

Бёрден бродил взад и вперед по комнате, размышляя, затем присел на край письменного стола Вексфорда.

— Насколько ее рассказу можно верить? То есть, там меньше нисенитницы, чем в истории Лиззи Кромвель?

Вексфорд задумался. Вначале он сомневался в правдивости слов Рэчел. Недоверие отчасти возникло из-за явного сходства с «Делом о привилегиях», его любимой книгой; но постепенно он стал сомневаться в правильности своих подозрений. В данный момент он стоял на распутье. Та дама действительно могла завезти Рэчел в какой-то дом на отшибе. Также вполне могла ее усыпить, запереть в этом доме. Но молчаливый Джерри с каменным взглядом и требования готовить еду и убирать в доме, и, что вообще непостижимо, штопать мужские носки, скорее всего, фантазии.

— А что такое «нисенитница»? — произнес он невпопад.

— Кто знает. Это просто слово. Оборот речи такой. Ты же у нас педант. Это тебе пристало быть профессором в Оксфорде.

— Может, и пристало, — задумчиво произнес Вексфорд.

— Говорят же — паутина лжи. Во всяком случае, я говорю. Вот нисенитница — то же самое, нечто вроде ткани.

Внезапно начался ливень. Бёрден снова подошел к окну, в которое барабанили градины.

— Этих людей она описала довольно подробно, — сказал Вексфорд. — У женщины седые волосы и голубые глаза, носит обручальное кольцо, полноватая. Хотя для этих девушек любой нормальный человек выглядит полноватым. — Вексфорд втянул живот, как поступают люди, когда речь заходит о весе. — Мужчина лет тридцати, невысокого роста, по ее словам, около пяти футов четырех дюймов, темные редеющие волосы, каменные глаза. В описаниях она не путается, дважды повторила их при мне и то же самое сказала Линн. Тут ей можно верить.

Бёрден зачарованно смотрел на град, стучавший по стеклу.

— Так ли это важно? — произнес он, не поворачивая головы. — С ней же все в порядке. Цела и невредима. К тому же испорченной юной леди полезно иногда готовить, убирать и так далее.

— Майк, ты же прекрасно понимаешь. Насильственное задержание — это преступление. Не забывай, что ее к тому же накачивали снотворным. И случилось это с двумя девушками. Разумеется, важно.

— Ладно. Принято. Ты считаешь, что эта Вики увезла и Лиззи?

— Помнишь, Лиззи говорила о даме, которая предложила ее подвезти, а она отказалась? Думаю, она все-таки согласилась, угодила в тот самый дом и с той же целью. Не ясно, правда, с какой.

— А женщина, стало быть, мать того парня?

— Не знаю. Может, и мать. — В своей практике Вексфорд встречал много странных и неравных по возрасту пар. Потому он не спешил делать выводы и в отношении этих людей. — Чем ты так увлекся? — спросил он у Бёрдена. — В первый раз увидел град?

— Иди сюда, сам увидишь.

Вексфорд подошел. Сквозь струи дождя на стекле он разглядел мужчину и женщину, укрывшихся под навесом магазина. На обоих щиты-бутерброды в виде детей, с реалистично изображенными лицами, прической и одеждой. На женщине — девочка, на мужчине — мальчик. На одном начертан лозунг «Спасите наших детей!», на другом — «Педофила гнать!». Когда ливень прекратился — также внезапно, как и начался, — они вышли на тротуар, подняв руки вверх, пересекли дорогу, не обращая внимания на гудки клаксонов и крики водителей, добрались до полицейского участка и остановились перед его окнами.