Непорочное зачатие - [2]

Она. Так, блядь, Фимка, пидар, исчезни, на хуй!

Он. Приказ, что ли? Уркаганы знаешь как в бегах бифштекс шашлычат, сука?

Она. А ну, просвети, на хуй.

Он. Да, блядь, в пизду, - два матерых крутых зэка подговаривают салагу и тикают втроем. А по дороге, на хуй - через недельку - салагу каннибалят на шашлык бифштексный свежанький.

Она. Ты тоже, небось, вкусинький. Дай куснуть хуй для дегустации - без гондона-то. (Трогает его за пах.)

Он (оттолкнув ее). А не дам хуй, на хуй!

Она. А почему? Если мне уже и тепленько.

Он. Я хочу, когда сам хочу, сука!

Она. Самец ницшеанский.

Он. Воо!

Она. Да и нет у тебя хуя без гондона-то, на хуй.

Он. А где хуй? (Трогает себя за пах.)

Она. Да тебе лучше знать, на хуй!

Он. В пизду отрезал, сука!

Она. Зачем?

Он. Перестраиваюсь, на хуй! Пизду прогрыз на месте хуя!

Она. Какого хуя?

Он. На третий день воскреснуть чтобы! С Россией вместе!!!

Она. Блядь, почвенник, на хуй - не хуя не Белинский.

Он. Не интеллигенция, стало быть, павлинья - заоблачноябанушечная.

Она. Пизда рулем.

Он. Хуй веретеном. Поебемся, коли уже тепленько?

Она. А проехали станцию тепленьку.

Он. Блядь, мой хуй к тебе вшили, сука, а ломаешь ее, блядь, на любовь ломаешь до опиздения. Ладно, мать, хуй с тобой - ломай меня на любовь и сама, в пизду - разрешаю.

Она. А я тебя и ломаю на любовь, на хуй! (Бьет его ребром ладони по почкам.) Без разрешения. Холодно, на хуй.

Он. Ух ты и... Ух ты и ... Мясо жрать надо, чтоб не было холодно, сука. Мож, дистительно похаваем мяса? Блядь, в духовке давно уж готов, на хуй, сынишка Сереженька!

Она. Нет!!! (Бросается к коляске, качает ее - плач младенца.) Нет.

Он (подходит к коляске, заглядывает в нее). Не боись, жив Христосик Иисусик наш непорочный, жив радушка.

Она оставляет коляску - плач младенца прекращается.

Не ссы, мать, у нас, бля, негр вчерашний в духовке, печеный дипломат с Мали, ебарь-террорист, пидар. (Приносит из кухни мясное блюдо, ставит на стол, режет на куски, сервирует по тарелкам.) К столу, Светочка-людоедочка.

Она (садится за стол). Вкусинько! (Ест.) Смертельно вкусинько, Фимочка! (Чмокает его. Ест.)

Он (ест). Мулькастый негр копченый, сука.

Она. В революцию Гиппиус писала - людей тоже спокойно ели.

Он. Повторенье - мать ученья. (Неожиданно перестает есть - испуганно.) И нас ведь есть будут, Манька!

Она. Кто?!

Он. Не люди, так черви, на хуй!

Она. Ты мне хоть раз дашь поесть спокойно?

Он. Где ты, червяк, который меня зажевывать, сука, будет - покажись, амеба! (Встает из-за стола, ходит по сцене, угрожающе размахивает ножом.) Я тебя закочеврыжу, сука, я на тебя рыбку поймаю - щуку зубастую, тварь фригидная, холоднокровная, сука одноклеточная. (Заходит к ней за спину, замахивается ножом.)

Она (после небольшой паузы): Чай, не родился еще червячок-то твой, Владимир Ильич.

Он. Вы слышали, люди? Червяк, который должен меня зажевывать, еще не родился! Ураа! Ну, а если я сейчас вдруг возьму и подохну скоропостижно?! Ты мне бабьим своим ударом коронным уркаганско-контрразведчески-академическим по почкам замусолишь и я сбрыкнусь, на хуй. А червяк, который будет меня червиветь, еще не вылупился. Непорядок сполучится в системе божественной - как с Россией-матушкой, непорядок сполучится. Да разве ж это утешение?! В мавзолей, как Володька, мудак, попасть, всю Россию, как червь, исчервивев предварительно.

Она. Во, самому червяком быть надо, мимо червей и пронесет тоща. В мавзолей.

Он. Да не хочу я в мавзолей! Я те, суке, сбагрю меня в мавзолей, на хуй.

Она. Ты, блядь, сам не знаешь, чево ты хочешь.

Он. Ебать тебя хочу! (Пытается сорвать с нее кофту.) Хочу, чтоб меня мой червяк червивил, сука!!!

Она (бьет его ребром ладони по почкам). Ну и заполучи, на хуй, червячка в почку, сука!!!

Он. Ух ты и... Ух ты и... Анка-пулеметчица, сука. Да вот он, наш червь (показывает пальцем на тарелку), убивец первейший - холестерин мясной, сука, Машенька. А ты мне в почки гвоздоточки-червячечки, сволочь. И за что? За возвышенную мольбу - творить любовь вечную, камнестическую, сука! Так: мы будем ебаться вечером или мы не будем ебаться вечером?! Уже же вечер черный, на хуй!!!

Она. Хранцузы днем ебутся. Вечером черным хранцузы спят, на хуй! Ты ж, блядь, ебарем хранцузским, транссексуэлем ебаным фирменным заделаться хочешь!

Он. А ты не хочешь? На халяву все хочешь на моей жопе, сука, переебанной на площадь жилую хранцузскую из дерьма совдепельского хочешь выскребстись. А не слипнется пизденка, на хуй?

Она. У меня хуй твой вместо пизденки, Венечка. От вас, мужиков, проку-то нынче. У самой хуй быстрей вырастет, пока дождешься, на хуй, помощи.

Он. Вот и сними гондон с хуя своего, на хуй. Появится, мож, желание.

Она. Снимаю, на хуй. (Бьет его ребром ладони по почкам.)

Он. Ух ты и... Ух ты и... Я, бля, к тому - ща негр-клиент Отелло придет, а ты все холодная, Дездемонна, на хуй.

Она. Не бзди - уебем Отелло. Отелло мы уебем - не бзди. Только ты сам, негр-клиент, это-то мясо хоть доешь сначала.

Он. С холестерина, сука, сосуды дубеют и лопаются, в пизду. Эти остатки пусть Отелло твой доедает - ему все равно не жить Пусть чуток человечинкой вчерашненькой побалуется. А мы потом его свеженького порубаем. В свеженьком мясе меньше оно холестеринушки. Жить хочется! Вечно, мать, жить хочется!!! (Плачет.)