Непокорная жена повелителя иллюзий - [18]

— Никак нет, милорд. Это невозможно.

— Ты уволен! — зарычала Гертруда — Пошел вон из моего дома!

Мы с графом молча наблюдали безобразную сцену, разворачивающуюся внизу. Сколько себя помню — всегда боялась высоты. Но сейчас я об этом даже не думала.

Полуголый мужчина. Вернее… полуодетый. Куда ни глянь, со всех сторон — крайне неприличная ситуация.

— Мисс Лавуан?

Я подскочила на месте и уставилась на графа Арундела.

— Куда вы смотрите? — вновь этот ехидный голос.

А взгляд! Он что, смеется надо мной? Не видит, что вогнал девушку в краску? Хотя, о чем это я. Конечно, видит и наслаждается моим замешательством.

— На… на гобелен! — выдала я, отворачиваясь.

— Здесь нет гобелена.

— Правда? — А мне показалось… а вот эти узоры на стене?

— Это паутина.

— Ой! — отскочила от стены и тут же оказалась в крепких объятиях хозяина замка.

— Осторожно, — вздрогнула, ощутив, как горячее дыхание скользнуло по коже, разливая мурашки, — Боитесь пауков?

Обнаженных графов я боюсь гораздо больше.

Сильные руки опустились на талию, разворачивая и прижимая к себе. Попыталась вырваться, но не тут-то было.

— Вы спасли меня.

Кивнула, ощущая как в горле пересохло.

— Просите, все, что хотите… Все, что угодно.

Щедро. Очень даже, если взять во внимание мое богатое воображение.

— Все-все? — уточнила я на всякий случай.

— Постараюсь удовлетворить… исполнить любое ваше желание.

— В таком случае, — я сглотнула.

Язык еле ворочался во рту, колени тряслись.

— Ну? Смелее!

— Я есть хочу. Очень.

— Что? — пронзительно-синие глаза непонимающе уставились на меня.

— Покормите меня, пожалуйста, — проговорила я.

— И это… все?

— Я очень голодна, — пришлось признаться и напомнить Брендону, что именно по его вине я вчера лишилась ужина.

— Понял, — коротко кивнул граф и улыбнулся, — Потерпите еще немного, и мы с вами пообедаем вместе.

— Угу.

Пообедаем — это хорошо, а вот вместе… Ох… ладно, главное что накормят, а там разберемся.

— Постой пока здесь, я проведу беседу со своими родственничками, — глаза Брендона заволокла тьма — И запомни, чтобы ты не услышала и не увидела, не спускайся вниз! Поняла?

— Да, — машинально согласилась я, — Вернее, не совсем. Что вы задумали?

И мы что… перешли на «ты»?

— Не смотри вниз, — мрачно повторил граф Арундел.

— Постойте, вы не…

Брендон отстранился от меня и направился в холл. Я, игнорируя данное пару секунд назад обещание, бросилась следом.

Граф Арундел спускался по лестнице, держась правой рукой за перила. Там, где еще мгновение назад была его ладонь, змеились языки алого пламени. Огонь скользил, словно преданный пес за своим хозяином, лизал изящные пальцы, совершенно не причиняя мужчине вреда.

Я замерла, не в силах пошевелиться, молча наблюдая, как его сиятельство продолжает свой огненный путь. Граф двигался по ступеням, медленно и бесшумно, словно дикий зверь, выслеживающий добычу. Вслед за босыми пятками графа, с едва слышным шипением ползло пламя — то вспыхивая, то угасая.

Что это? Кто такой этот граф Арундел? Даурт, призраком способный путешествовать, правда, не без риска для жизни, или заклинатель огня?

Пронзительный женский крик вырвал из оцепенения.

— Брендон! — от испуганного вопля леди Гертруды зазвенело в ушах.

Раздался грохот, что-то тяжелое упало на пол и покатилось по паркету.

— Вижу, дорогая кузина, ты рада видеть меня в добром здравии? — стальные нотки в голосе воскресшего дали понять, что пощады не будет, — Гарольд, и ты здесь?

— Я? Я… я не виноват, это все она!

Лорд трусливо спрятался за спинку кресла, рядом с осколками разбитой вдребезги вазы.

— Замолчи, — прошипела побледневшая сестра.

— Герти, я знал, что ты питаешь ко мне не особо нежные чувства, но сжечь родного человека заживо…

— Заживо?! Ты же умер! — пискнула леди Гертруда, пятясь назад. — Я своими глазами видела твое бездыханное тело! Ты — покойник!

— Уверена? — усмехнулся граф — Подумай хорошенько. Разве мертвец может сделать… вот так?

Щелчок пальцев и ворс ветхого старинного ковра вспыхнул. Гарольд взвизгнул и запрыгнул на бархатное сидение кресла, да так ловко! Пламя плясало вокруг, огненные язычки, извиваясь, пробовали на вкус бронзовые львиные ножки, подбираясь к лакированным туфлям перепуганного Гарольда.

— Про-о-ости, Брендон! Пощади нас, умоляю! — выл толстяк, приплясывая в кресле.

Его кузина, напротив, проявляла удивительное спокойствие. Лишь бескровные губы слегка подрагивали на бледном лице. Леди де Клермон даже хватило сил одарить чудом воскресшего кузена презрительным взглядом. Такая сила воли даже у меня вызвало некоторое уважение, несмотря на то, что я, мягко говоря, не испытывала к родственникам Арундела теплых чувств.

— Мама была права… Она всегда говорила, что ты — дьявол воплоти, — процедила Гертруда, пятясь назад.

Тем временем пламя разгоралось все ярче. Огонь вспыхнул, ослепив на мгновение. Гарольд заорал, и я вместе с ним.

— Твоя матушка была сама доброта, — шипел Брендон, приближаясь к девушке — Ты, дорогая Герти, безусловно, пошла в нее…

— Не смей говорить о моей матери, чудовище!

— Ты сама ее упомянула.

— Мама всегда говорила, что замок и титул должен был достаться нашему отцу, а не тебе! Даже дедушка тебя ненавидел. Ты — исчадие ада! Мерзость, родившаяся в нашей семье. Видано ли дело, чтобы человек мог отделить свою душу от тела? Такое могут вытворять только демоны.