Неподвластная времени - [32]

Разве могли они предположить, что сын, который много лет не желал с ними знаться, появится накануне Рождества без давно уже привычных упреков и обвинений, а с кучей подарков, да еще и такой веселый и довольный, как никогда.

Мальчик, который тихонько рос в хрустальном дворце на улице Помп, пока его родители разрывались между съемками, поездками, выставками и светскими раутами, получил образование, стал шире в плечах и наконец вырос. По крайней мере, так показалось Саре. Он позволил матери себя обнять и недолго, но почтительно беседовал с отцом, умудрившись ни разу с ним не поссориться.

Повзрослевший сын постарался не расстраивать родителей, и праздник прошел в давно позабытой атмосфере семейного тепла.

На радостях Сара была готова напечь горы печенья, которые сын просил, когда был маленьким, а у нее вечно "не было времени", пересказать все сказки, которые ей было "некогда" прочесть ему на ночь, выслушать все его жалобы, идеи и мечты, от которых она вечно отмахивалась.

Ей хотелось обнимать и целовать сыночка, купать его, вытирать полотенцем, одевать и причесывать. Провожать и забирать его из школы. Играть с ним в парке, носиться по пляжу и строить песчаные замки, лазать по деревьям, качаться на качелях, кататься с ледяных горок и визжать от ужаса в замках с привидениями.

Ходить в кино вдвоем, как положено любящим матери и сыну. Укладывать его спать, щекотать под одеялом и слушать его смех. А еще петь дурацкие детские песенки...

Но было слишком поздно: ее сын давно вырос и вряд ли готов благосклонно принять запоздалый всплеск материнской любви.

Сара поняла это только теперь.

Пресловутая "нехватка времени" лишила ее высочайшего наслаждения, отпущенного матери: незатейливых будней, проведенных в заботе о ребенке. Она упустила главную радость своей жизни.

Паскаль, выросший на обочине сумасшедшей жизни своих знаменитых родителей, не пошел по их стопам. Он задумал посвятить себя другому искусству: искусству понимать людей, включая самого себя.

У молодого человека была очень веская причина вернуться в Париж. Он рассчитывал исцелить собственные раны, примирившись с теми, кто их нанес: с отцом и матерью.

Ни Фрейд, ни Юнг, ни другие ученые со всеми их теориями, терапией и анализом не помогли ему заполнить душевную пустоту. Испробовав все возможные средства, Паскаль решил прибегнуть к самому простому и испытанному: любви и пониманию. Отчуждение и злость едва не отняли у него родителей.

Молодой человек получил блестящее образование в лучших университетах мира, но почти ничего не узнал о мире человеческих чувств.

К тридцати годам Паскаль не только ни разу не влюблялся, но и не имел представления о том, какую женщину хочет найти, и лишь смутно догадывался, что мать могла бы помочь ему обрести то, что он ищет.

— Сара... — Он еще в раннем детстве стал называть маму просто по имени. — Я к вам ненадолго.

— Почему?

— У меня встреча.

— С девушкой? — Сара ласково улыбнулась. — У тебя появилась невеста? Мы с отцом о тебе так мало знаем.

— Я тоже. Я тоже почти ничего о себе не знаю.

— Всем нам порой так кажется, но это заблуждение. Мы тратим слишком много времени на поиски непонятно чего. Ну-ка посмотри на меня. — Она взяла сына за подбородок и заглянула ему в глаза. — Ты влюбился?

— Возможно.

— Ты не уверен, сынок? Настоящую любовь ни с чем не спутаешь. Это как рождение. Как день, когда ты издал свой первый крик... — Сара помолчала, вспоминая. — Это был самый прекрасный день в моей жизни. Я до сих пор помню, как ты пах тогда. Ты вышел из меня, словно рыбка, которая стремится попасть в море. Такой живой! Весь мокрый.

Паскаль не отрываясь смотрел на мать. Она очень постарела. Это была уже не та Сара, которую он помнил с детства. Прежняя была красивой, сильной. Вечно куда-то спешила, часто меняла планы и не лезла за словом в карман. Паскалю стало жаль и ее и себя.

— Ты был такой красивый! Глядел на меня любопытными глазищами и все причмокивал, как будто искал мою грудь. И... и... Я была такой глупой! Не хотела кормить тебя, чтобы не испортить свою женскую гордость. — Сара коснулась рукой груди. — Ты только посмотри на эти лоскуты. Видишь, что сделало с ними время. Сколько же ошибок я тогда совершила! Скольких радостей не испытала.

— Мама...

— Ты очень давно меня так не называл. — Взгляд Сары был полон нежности. — Ты стал... Каким-то другим.

— Ты тоже.

— Как же я ошибалась. Если бы ты только знал, как я теперь жалею, что меня вечно не было с тобой рядом. Я была скверной матерью.

— Это не важно. Все в прошлом. Я тоже жалею, что исчез на столько лет. Скажи, как ты живешь теперь? — Паскаль бережно взял мать за руку.

— Я... вымоталась. Вычерпала себя до дна. Понимаешь, я уже давно не живу, а только существую.

— А... Кадис? — Молодой человек мельком посмотрел на отца, который пил виски в другом конце гостиной и рассеянно глядел в окно. — Как он?

— Живет в своем мире.

— Вы не ладите?

Сара не ответила; вместо этого она решила дать сыну совет:

— Пользуйся молодостью и не бойся своих чувств. Они со временем иссякают. Когда тебе исполнится семьдесят, ты увидишь мир таким, каким его вижу я. Мы с твоим отцом живем слишком долго. Мы постепенно переживаем самих себя.