Неподдающийся - [109]
— Прекрати врать и не волнуй моего мужа! (В ту пору Лена еще недостаточно хорошо владела французским и изъяснялась «на эсперанто».)
Кристина поняла, что зашла несколько дальше положенного и что с моей женой ее «штучки» не пройдут. Она рассмеялась и подтвердила, что охранника не забрало кагэбэ, а она отпустила его погулять по городу.
Возможно, после этого случая неприязнь к дочери богатого грека так и осталась у моей жены…
Через пару дней Кристина уехала. Вскоре Костя сообщил, что едет в Москву со своей женой Анастасией. Кристина должна была прибыть в этот раз снова, но отдельно от Гратцосов.
Едва переступив порог нашего дома, Костя отвел меня в кабинет и попросил не надевать медаль за взятие Кенигсберга, так как его жена — Анастасия — урожденная принцесса Кенигсбергская…
Кстати, Анастасия оказалась милой, умной и заботливой по отношению к мужу женщиной.
Потом, несколько замявшись, Костя попросил пригласить к нам домой Кристину и ее друга, который, возможно, станет ее мужем, несмотря на то, что никто не одобряет этот выбор.
Гратцос сказал, что избранника зовут Сергей, а фамилия его Каузов, что работает он в Совфрахте, и попросил меня узнать об этом человеке подробнее.
Я был очень дружен с заместителем министра флота Георгием Пясецким. Разумеется, тут же позвонил ему. Пясецкий дал очень хорошую характеристику деловых качеств своего служащего и сказал, что я, возможно, знаком с его матерью. Ею оказалась Мария Сергеевна Филимонова — второй режиссер на мосфильмовских картинах Юлия Райзмана.
Будучи старым кинематографистом, я, естественно, знал Марию Сергеевну.
Костя извинился, объяснив мне, что встречаться и знакомиться с избранником Кристины в общественном месте ему неудобно: брак с «советским» и без того плохо отразится на делах фирмы. Поэтому ему — Генеральному директору — не хотелось бы показываться с претендентом на руку дочери Онассиса.
Если ни ему, ни Анастасии не удастся отговорить крестницу от столь опрометчивого поступка (в чем — зная ее непредсказуемый нрав — он далеко не был уверен), он просит меня на будущей свадьбе, вернее, на церемонии официального бракосочетания, представлять сторону невесты.
Вот почему впоследствии Кристина стала называть меня папа́ (отец).
А в тот памятный вечер я позвонил Филимоновой по телефону, который без труда нашел в нашем кинематографическом справочнике, и пригласил ее сына в гости.
За ужином, когда наша Елена Яковлевна, живущая в семье более сорока лет, передавала Кристине еду, та ни разу не поблагодарила. На что моя жена (еще не будучи в курсе предстоящей женитьбы, но, знай она это, все равно не удержалась бы от реплики) сказала соседу по столу — Сергею:
— А она невоспитанная, эта капиталистка!
Я же обратился к Кристине:
— У нас, когда тебе что-то передают, принято благодарить. Тебе знакомо слово «мерси»?
На что та совершенно откровенно ответила:
— Дорогой дядя Иосиф, моим воспитанием никто не занимался, так что извините меня!
Скоро Гратцосы уехали, и роль представителя семьи Онассисов — на свадебной церемонии пришлось исполнять мне.
Церемония была назначена на полдень первого августа, а к шести часам нам с женой предстояло посетить швейцарское посольство — по случаю традиционного швейцарского праздника: на этот прием нас приглашали ежегодно, и игнорировать его мы не считали возможным.
Накануне Кристина с Сергеем обедали в нашем доме.
Моя Елена сказала, что в такую жару два официальных мероприятия ей не по силам и предпочла посещение посольства церемонии бракосочетания.
— У вас же приглашение на двоих, почему нет вашей жены? — задал мне вопрос дежурный милиционер, пропуская во Дворец.
Улица была оцеплена из-за огромного скопления народа. В основном это были корреспонденты иностранных газет и журналов.
— Жена осталась дома, — ответил я.
— Но это же — свадьба века! — не сдержал эмоций милиционер.
— Слушай, занимайся своим делом и не задавай вопросов, которые тебя не касаются! — уже сердито огрызнулся я и вошел в здание.
Надо заметить, что свадьба проходила более чем скромно. Невеста была одета так же, как накануне, когда приходила к нам: простенькое летнее платье без украшений, туфли на босу ногу. Короче — не по-свадебному.
С ее стороны кроме меня присутствовали жена посла и генеральный консул Греции.
Я спросил Кристину:
— Почему нет самого посла?
— Я его не пригласила.
— А чем он провинился?
— Он посмел меня спросить, хорошо ли я обдумала решение выйти замуж за русского, советского, да еще коммуниста? На что я заметила, что никому не позволю вмешиваться в свои личные дела и что бо́льшая доля денег, на которые Греция содержит посольство, принадлежит мне!
С такой логикой не поспоришь…
Сторону жениха представляли его мать — Мария Сергеевна Филимонова и товарищ Сергея по работе — крупный чин из Совфрахта.
Так как пробившиеся в здание корреспонденты делали фотоснимки каждые полминуты, они запечатлели забавный эпизод.
Честно говоря, зная о предстоящем файф-о-клоке в Швейцарском посольстве, я был заинтересован в быстрейшем окончании церемонии, чтобы успеть попасть домой и немного отдохнуть. Поэтому я попросил Каузова подняться этажом выше и поторопить местных чиновников.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Имя Сергея Юрского прочно вошло в историю русской культуры XX века. Актер мирового уровня, самобытный режиссер, неподражаемый декламатор, талантливый писатель, он одним из немногих сумел запечатлеть свою эпоху в емком, энергичном повествовании. Книга «Игра в жизнь» – это не мемуары известного артиста. Это рассказ о XX веке и собственной судьбе, о семье и искусстве, разочаровании и надежде, границах между государствами и людьми, славе и бескорыстии. В этой документальной повести действуют многие известные персонажи, среди которых Г. Товстоногов, Ф. Раневская, О. Басилашвили, Е. Копелян, М. Данилов, А. Солженицын, а также разворачиваются исторические события, очевидцем которых был сам автор.
Книга воспоминаний великой певицы — яркий и эмоциональный рассказ о том, как ленинградская девочка, едва не погибшая от голода в блокаду, стала примадонной Большого театра; о встречах с Д. Д. Шостаковичем и Б. Бриттеном, Б. А. Покровским и А. Ш. Мелик-Пашаевым, С. Я. Лемешевым и И. С. Козловским, А. И. Солженицыным и А. Д. Сахаровым, Н. А. Булганиным и Е. А. Фурцевой; о триумфах и закулисных интригах; о высоком искусстве и жизненном предательстве. «Эту книга я должна была написать, — говорит певица. — В ней было мое спасение.
Агата Кристи — непревзойденный мастер детективного жанра, \"королева детектива\". Мы почти совсем ничего не знаем об этой женщине, о ее личной жизни, любви, страданиях, мечтах. Как удалось скромной англичанке, не связанной ни криминалом, ни с полицией, стать автором десятков произведений, в которых описаны самые изощренные преступления и не менее изощренные методы сыска? Откуда брались сюжеты ее повестей, пьес и рассказов, каждый из которых — шедевр детективного жанра? Эти загадки раскрываются в \"Автобиографии\" Агаты Кристи.
Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.