Непобежденные - [2]
В ходе отражения второго, декабрьского наступления противника, когда ему удалось дойти до тылового рубежа, а наши части отошли за долину Бельбек, корабли флота с 20 по 23 декабря доставили в Севастополь 79-ю отдельную морскую стрелковую бригаду, а затем 345-ю стрелковую дивизию. Эти соединения остановили продвижение врага к побережью Северной бухты, но восстановить прежнее положение полностью не смогли.
Успешное осуществление Керченско-Феодосийской десантной операции в конце декабря 1941 года заставило противника не только прекратить наступательные действия под Севастополем, но и вынудило командование 11-й немецкой армии перебрасывать части с Севастопольского направления. Были сняты 170-я и 132-я пехотные дивизии, горно-стрелковая бригада, 8-я кавалерийская румынская бригада, 213-й полк 50-й пехотной дивизии. Почти вся авиация противника была перенацелена на керченско-феодосийское направление.
Создание Крымского фронта на Керченском полуострове облегчило положение осажденного Севастополя. Основные усилия враг направил против Крымского фронта, а у Севастополя лишь усилил блокаду с моря. Судьба главной морской базы стала зависеть от судьбы Крымского фронта.
В апреле 1942 года была предпринята попытка наступления войск Крымского фронта, но она не принесла успеха. Состояние советских войск в Крыму, особенно на Керченском полуострове, оказалось тяжелым.
В этот период командование 11-й немецкой армии решило овладеть Керченским полуостровом, а затем штурмом взять Севастополь.
К началу мая противник сосредоточил на узком участке левого фланга 44-й армии значительные силы. 8 мая после авиационной и артиллерийской подготовки гитлеровские войска перешли в наступление и к исходу дня прорвали оборону. Авиация противника нарушила все виды связи между частями Крымского фронта.
Боевые действия на Керченском полуострове развивались неблагоприятно для нас: наши войска не сумели закрепиться на Ак-Монайских позициях и Турецком валу и начали отходить к Керчи.
Отдельные подразделения и части, главным образом 51-й армии, до 20 мая вели бои в районе Колонка-Аджимушкай-Булганак, но они не могли прикрыть отход основных сил Крымского фронта на Таманский полуостров. Провести эвакуацию в этих условиях удалось лишь частично, на местных плавсредствах, приспособленных только для перевозки людей через Керченский пролив.
Потеря Керченского полуострова резко ухудшила положение Севастополя. Противник получил возможность сосредоточить почти все силы 11-й армии для наступления на Севастополь. Во второй половине мая командование этой армии приступило к непосредственной подготовке третьего штурма Севастополя.
Анализируя сложившуюся обстановку, командующий Северо-Кавказским фронтом в директиве от 28 мая 1942 года указывал, что противник в дополнение к войскам, блокирующим СОР с 20 мая, начал интенсивную переброску своих сил к Севастополю, чтобы в ближайшем будущем начать активные действия. По данным разведки, к Севастополю перебрасывается около четырех пехотных дивизий, одна танковая и одна легкая пехотная дивизии.
Директива требовала предупредить весь командный красноармейский и краснофлотский состав, что Севастополь должен быть удержан любой ценой. Переправы на Кавказский берег не будет…
Третий штурм Севастополя явился крупнейшим сражением в июньские дни 1942 года на южном крыле советско-германского фронта.
Соотношение сил и боевых средств к началу третьего наступления противника сложилось очень неблагоприятно для нас: войск у гитлеровцев было вдвое больше на этом участке фронта, в танках и противотанковых средствах они превосходили наши силы в 3–4 раза, а в количестве самолетов — в 9 раз.
Преимущество противника состояло и в том, что он имел сухопутные коммуникации для снабжения своей армии.
Гитлеровское командование понимало, что ему не обойтись боевыми действиями только на суше. Наши морские коммуникации Кавказ-Севастополь стали теперь объектом возросшей боевой активности противника. Корабли и транспорты на переходе из Новороссийска и обратно находились под постоянным воздействием морских и особенно воздушных сил противника.
Готовясь к третьему наступлению, немецкое командование решило нарушить морские коммуникации Севастополя, видя в этом залог успеха. Для блокады Севастополя противник сосредоточил на аэродромах Крыма значительное количество бомбардировщиков и торпедоносцев, а в Черноморских портах — 5 итальянских подводных лодок, 19 итальянских торпедных катеров, значительное число (40 единиц) сторожевых и других катеров.
Подводные лодки и торпедные катера противника постоянно рыскали на подходах к Севастополю. Вражеская артиллерия подвергала обстрелу Севастопольские бухты.
Наступили короткие июньские ночи, и входить и выходить из базы приходилось только в наиболее темное, полуночное время. Днем и в лунные ночи гитлеровские самолеты вылетали на поиск наших кораблей и, обнаружив их, вызывали с крымских аэродромов бомбардировщики и торпедоносцы.
Аэродромы противника были расположены вблизи района боевых действий гитлеровцев. Это обеспечивало врагу высокую готовность в воздухе, в то время как наши аэродромы находились на Кавказском побережье, на большом удалении от линии фронта. Наша бомбардировочная авиация могла бомбить передний край у Севастополя и коммуникации противника, как правило, только ночью.
В этой книге рассказывается о том, как начиналась Великая Отечественная война в северо-западном районе Черного моря. Во всей трагичности предстает перед читателем картина народного бедствия, вызванного нападением фашистских захватчиков на нашу землю. Основное содержание воспоминаний И. И. Азарова — героическая оборона Одессы в августе — октябре 1941 года. Автор показывает, как моряки Черноморского флота, воины Приморской армии, рабочие одесских предприятий грудью встали на защиту родного города и отстаивали его от врага, многократно превосходившего их в силах и технике.
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.