Непобежденная крепость - [39]

И тут не аргументы в пользу Петра I придумывать надо, а просто разобраться, что нам дороже. Православие или Петр I, который вполне осознанно проводил губительные для православного самосознания реформы? Очень трудно немножко верить в Бога, а немножко – в идею, которая эту веру подрывает. Даже если и называется идея монархической… Тем более что именно для идеи монархии и были губительными в самую первую очередь Петровские реформы. Как ни крути, а без указа от 17 мая, может, и не было бы никогда 1917 года…

Последние годы жизни Петра I можно назвать годами подведения итогов. В конце 1721 года по случаю заключения Ништадтского мира Сенат упразднил титул царя и провозгласил Петра I императором.

Также Петру I был преподнесен титул отца Отечества.

Получил тогда Петр I повышение и в своем Всешутейшем соборе. Как видно из списка слуг архикнязя-папы, составленного в самом начале 20-х годов XVIII века, Пахом Пихай Х… Михайлов возвысился уже до архидьякона.

Совпадение не случайное. После того как Петр I стал главой Русской православной церкви, потеснив, как ему казалось, на этом месте самого Бога, темные силы, движущиеся в эскорте великого реформатора, таким вот образом зафиксировали и отметили этот факт.

2

Отец Отечества мог торжествовать.

Он и торжествовал. Празднества и фейерверки шли непрерывною чередой, и в январе 1723 года посреди грохота салютов Петр I отдал распоряжение доставить в Петербург ботик, на котором плавал в детстве по Плещееву озеру.

«Ехать тебе с ботиком и везть до Шлиссельбурга на ямских подводах, – было указано гвардии сержанту Кореневу. – И будучи в дороге, смотреть прилежно, чтоб его не испортить, понеже судно старое. Того ради ехать днем, а ночью стоять, и где есть выбоины, спускать потихоньку».

Сержант Коренев справился с порученным ему делом. В назначенный срок ботик «Св. Николай» был доставлен в Шлиссельбург и выставлен, как и было указано, на площади против церкви в честь Рождества Иоанна Предтечи.

Однако в Шлиссельбурге «Св. Николай» пробыл совсем недолго.

27 мая Петр I прибыл в Шлиссельбург на яхте и, как в далеком детстве, самолично спустил ботик на воду.

В команду он взял сына своего ближайшего сподвижника, капитана Николая Федоровича Головина, и капитан-командора Наума Акимовича Сенявина, который состоял в 1699 году матросом на корабле «Отворенные врата», совершившем плавание из Таганрога в Керчь под управлением самого Петра I.

Сопровождаемый яхтой и девятью галерами, ботик поплыл в Петербург. Грохотом барабанов, звоном литавр, ружейной пальбой приветствовали «дедушку» русского флота – так теперь указано было именовать ботик – выстроенные вдоль берегов Невы русские полки.

В Александро-Невском монастыре «дедушку» ожидала императрица с министрами и генералитетом.

Был произведен салют и из орудий, стоявших на монастырских стенах.

Ну а в августе, когда отмечали годовщину Ништадтского мира, «дедушку» представляли воинственным «внукам» – кораблям Балтийского флота. Они выстроились на кронштадтском рейде – огромные многопушечные фрегаты. В торжественной тишине двинулась от пирса к ботику шлюпка. На веслах сидели адмиралы, а впереди, склонившись над водою, промерял лотом глубину всероссийский вице-адмирал белого флага светлейший князь А.Д. Меншиков. Роли были расписаны строго по рангу.

Сам император сидел в шлюпке за рулевого.

Сияло солнце. Сверкали над водой мокрые лопасти весел.

Отвыкшие от весельной работы, адмиралы гребли вразнобой. Дергаясь, шлюпка медленно двигалась по голубой воде залива.

Император с трудом удерживал курс.

Наконец подошли к ботику.

Задорно громыхнули три пушечки, установленные на его борту. А мгновенье спустя показалось, что раскололось небо. Это 1,5 тыс. орудийных стволов откликнулись «дедушке».

Над тихой водой залива поплыли клочья орудийного дыма.

3

Возможно, плавание на ботике «Св. Николай» по Неве пробудило в Петре I отроческие воспоминания. В подробностях припомнились плавания по Плещееву озеру, рассказы о Ярилиной горе, о ПереславлеЗалесском, об Александре Невском.

Не рискнем настаивать на этом предположении, но доподлинно известно, что вечером 29 мая 1723 года, накануне дня своего рождения, когда по бледному петербургскому небу уже рассыпались огни фейерверков, Петр I, будучи в Александро-Невском монастыре, вспомянул о святом благоверном князе, который за пять столетий до основания Санкт-Петербурга уже обозначил этот город на карте духовной истории нашей страны. Тогда и указал Петр I: обретающиеся в соборе Рождества Богородицы во Владимире мощи Александра Невского перенести в Петербург.

И срок назначил.

Велено было приурочить встречу мощей в Санкт-Петербурге к празднованию годовщины Ништадтского мира 30 августа 1723 года… Это решение Петра I трактуется на разные лады, но при этом упускается из виду, что приказано было не просто перенести мощи, а перенести их к дате.

Между тем это обстоятельство весьма существенно.

Петр I всегда серьезно относился к проведению празднеств и торжеств, но теперь подготовка к годовщинам основания Санкт-Петербурга и Ништадтского мира – главных достижений его царствования – начинала оттеснять текущие государственные заботы.