Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова - [224]
«От Амштега ген. Ауфенберг пойдет чрез Альтдорф, по пешеходной тропинке в кантон Швиц [курсив мой. – Авт.] на соединение со мною, между тем как в[аше] с[иятельство] будете продолжать наступление к озеру Люцернскому» [2268].
На основании этого места Суворов посчитал, что из Альтдорфа можно попасть в Швиц, но речь шла не о городе, а о кантоне. Такое прочтение уверило его во мнении, что долиной Рейсы придет он в Альтдорф, а оттуда вдоль озера Урзерн-Зе продвинется к Швицу. Между тем абзацем ниже Готце пишет, как двинется с Линты к Мариа-Эйнзидель. Получается, что австрийцы должны были пойти по небольшой дуге, обращенной на юг. При этом еще южнее:
«…часть войск отряжена будет долиною Муттенталь к Швицу»[2269].
Эта долина – та самая, в которую придется идти Суворову из Альтдорфа через труднодоступный перевал Росшток. Возможно, этот путь Готце и называл пешеходной тропой, по которой в кантон Швиц должен был идти Ауфенберг. Точного ответа нет, и Готце дать его уже не смог бы, ибо 14 сентября (старый стиль) в девятом часу утра он пал, сраженный пулями французских стрелков при переправе дивизии Сульта через реку Линт между Цюрихским и Валленштадтским озерами[2270].
Это был первый день наступления главных сил Массена на Лиммате и Линте, который круто изменил всю ситуацию в Центральной Швейцарии. Французский главнокомандующий почти месяц готовил эту операцию, когда обнаружилось, что эрцгерцог покидает со своей армией страну и оставляет русских перед Цюрихом одних. Никаких известий о приходе армии Суворова к Массена не поступило, и он ускорял подготовку. Даже 12 сентября (старый стиль) Лекурб, который по своему положению начальника левого фланга должен был первым забить тревогу, сообщил главнокомандующему, что русские, несмотря на все слухи о них, нигде не появились. А ведь это было накануне штурма Сен-Готарда.
Таким образом, появление фельдмаршала было полной неожиданностью, на что он и рассчитывал, но Римский-Корсаков пока что оставался один на один против Массена, отделенный от Суворова всей альпийской горной страной, путь по которой еще надо было проложить силой оружия. Суворов, понимая опасность этой ситуации, спешил пройти предназначенный путь, но одновременно пытался внушить Римскому-Корсакову мысль о необходимости соединиться с Готце ради сохранения войск, то есть действовать совместно, атакуя неприятеля. Об этом писал он ему еще 31 августа (старый стиль):
«Желаю притом, чтоб вы до соединения моего неприятеля, пред вами стоящего, поразили соединенно с генералом Гоцем[2271], а особливо мужественные россияне, прославившиеся их блистательными победами пред целым светом, вам легко к тому путь отворить могли б! Сколько здесь слышу, неприятель не сильнее вас и не мешало бы, хотя чем вас превосходил, как то здесь часто бывало, [в]место того [вы], стоя недвижимо, и цесарцы на левом крыле разделенно, даете способ неприятелю делать покушение на отделенные отряды» [2272].
И Готце было послано предписание в том же духе 2 сентября (старый стиль):
«В намерении держаться ваших предположений[2273], прошу вас снестись между тем с генерал-лейтенантом Римским-Корсаковым, которому теперь же изъявляю я полное свое согласие на ваш план и предписываю точнейшим образом ему следовать. Нельзя только сейчас с точностью определить, какого числа именно сделать нападение на Сен-Готард…»[2274]
Если внимательно прочесть оба отрывка, то становится понятно, что Суворов предписывает обоим генералам наступательные действия, чтобы они вырвали инициативу из рук неприятеля. Но что же делают Римский-Корсаков и Готце? Австриец занимается тем, что довольно схоластическим образом высчитывает, когда Суворов начнет атаку Сен-Готарда, и с этим увязывает обходные действия Ауфенберга и свои собственные, и получается:
«Согласно плану полк. Штрауха, я принимаю за основание, что 18 числа, когда 8000 Русских прибудут к Сельва, ф-л. Линкен двинется ко мне; 19-го же числа будет предпринята атака на С.-Готард. В тот же день я перейду со всеми своими силами чрез Линту и постараюсь вытеснить неприятеля из кантона Глариса. 20 числа перейду я чрез речку Аар, двинусь до Лахена и долиною Веггиталь к Мария-Эйндизельн[2275]» [2276].
Все, что пишет здесь Готце, напоминает толстовский пересказ диспозиции к Аустерлицу: «…ди эрсте колоннэ марширт, ди цвайте колоннэ марширт…» – бездушная схоластическая механика. И почему Готце решил, что все произойдет именно по его расчислению? Ведь Суворов написал ему:
«Нельзя только сейчас с точностью определить, какого числа именно сделать нападение на Сен-Готард»[2277].
Перед нами две совершенно разные методики: сухой, прагматичный, псевдоматематический расчет Готце, весь основанный на «бумажной» стратегии, и тончайшая смесь огромного опыта, самостоятельно осмысленной теории и интуитивного озарения русского природного гения. Осмелюсь утверждать, что именно здесь непримиримость противоречия немецкого и русского взгляда на жизнь и на искусство. Результат: пока Готце готовился атаковать по своим расчетам, энергичный Сульт атаковал его, застиг врасплох и одержал победу. Фельдмаршал-лейтенант как честный человек и воин расплатился за ослепление уверенностью в правильности «расчетов» своей жизнью, а корпус его был разбит.
