Непобедимый - [3]

Когда Рохан говорил это, глядя на мигающий в такт модуляциям голоса зеленый глазок усилителя, ему казалось, что он видит их потные, поднятые к репродукторам лица, застывшие от удивления и гнева.

— Планетная процедура третьей степени начата, командир, — сказал он, не глядя на старика.

Тот посмотрел на него и неожиданно улыбнулся уголком рта.

— Это только начало, Рохан. Может, будут еще долгие прогулки, кто знает…

Он вынул из небольшого стенного шкафчика тонкий высокий том и, положив его на ощетинившийся ручками белый пульт, произнес:

— Вы читали это?

— Да.

— Их последний сигнал, зарегистрированный седьмым гипертранслятором, дошел до ближайшего буя в зоне Базы год назад.

— Я знаю его содержание на память. «Посадка на Регис III закончена. Планета пустынная, типа суб-дельта 92. Высаживаемся на сушу по второй процедуре в экваториальной области континента Эваны».

— Да. Но это был не последний сигнал.

— Знаю. Через сорок часов гипертранслятор зарегистрировал серию импульсов, похожих на азбуку Морзе, но совершенно бессмысленных, а затем — неоднократно повторенные странные звуки. Хертель назвал их «мяуканьем кошек, которых тянут за хвост».

— Да… — протянул астрогатор, но было видно, что он не слушает.

Он снова подошел к экрану. Над нижней кромкой экрана выдвинулись шарнирные звенья аппарели, по которой ровно, как на параде, один за другим сползали энергоботы — тридцатитонные машины, покрытые огнеупорными силиконовыми панцирями. Съезжая с аппарели, боты глубоко окунались в песок, но шли уверенно, вспахивая барханы, которые ветер уже наносил вокруг «Непобедимого». Они расходились в разные стороны, и через десять минут корабль был окружен кольцом металлических черепах. Остановившись, каждый бот начинал мерно зарываться в песок, пока не исчезал, и только поблескивающие пятна, равномерно расположенные на рыжих склонах барханов, указывали места, где выступали купола эмиттеров Дирака. Покрытый пенопластом стальной пол рубки вздрогнул под ногами. Тела людей прошила короткая, как молния, отчетливая, хотя и едва ощутимая дрожь, а изображение на экране размазалось. Это не длилось и полсекунды. Вернулась тишина, прерванная отдаленным, плывущим из нижних ярусов, урчанием запущенных двигателей. Пустыня, черно-рыжие скальные откосы, шеренги лениво ползущих песчаных волн резко обозначились на экранах.

Все осталось прежним, но над «Непобедимым», закрывая доступ к нему, раскинулся невидимый купол силового поля. На аппарели появились инфороботы — металлические крабы с вращающимися мельничками антенн. У них были сплюснутые туловища и изогнутые, расходящиеся в стороны металлические ноги. Увязая в песке и словно с отвращением вытягивая из него глубоко проваливающиеся конечности, членистоногие разбежались и заняли места в разрывах кольца энергоботов. По мере того как развивалась операция защиты, на центральном пульте рубки зажигались контрольные огоньки, а шкалы импульсных счетчиков набухали зеленоватым светом. Будто десяток больших застывших кошачьих глаз смотрел сейчас на людей. Стрелки всех приборов стояли на нулях, свидетельствуя о том, что никто не пытается проникнуть сквозь невидимую преграду силового поля. Только указатель потребляемой мощности поднимался все выше, минуя красные черточки гигаваттов.

— Я спущусь вниз, перекушу. Проводите стереотип сами, Рохан, — сказал поскучневшим вдруг голосом Хорпах, отрываясь от экрана.

— Дистанционно?

— Если для вас это имеет значение, можете послать кого-нибудь… или пойдите сами.

С этими словами астрогатор раздвинул двери и вышел. Рохан еще мгновение видел его профиль в слабом свете лифта, потом кабина беззвучно провалилась вниз. Он взглянул на пульт индикаторов поля. Ноль. «Нужно было начинать с фотограмметрии, — подумал он. — Облетывать планету до тех пор, пока не получили бы полного комплекта снимков. Возможно, этим способом и удалось бы что-нибудь обнаружить. Визуальные наблюдения с орбиты немного стоят; континенты — это не море, а все наблюдатели, вместе взятые, — не матросы на марсе. Правда, на комплект снимков потребовался бы без малого месяц».

Лифт вернулся. Рохан вошел в кабину и спустился в шестой отсек. На большой платформе у входа в шлюз толпились люди, которым, собственно, здесь больше нечего было делать, тем более что четыре сигнала, извещающие о наступлении времени основного приема пищи, повторялись уже минут пятнадцать. Перед Роханом расступились.

— Джордан и Бланк. Пойдемте со мной на стереотип.

— Полные скафандры?

— Нет. Только кислородные приборы. И один робот. Лучше из арктанов, чтобы не завяз в этом проклятом песке. А почему все здесь? Аппетит потеряли?

— Хотелось бы сойти… на берег.

— Хоть на пару минут…

Поднялся гомон.

— Спокойна, ребята. Придет время — сойдете. А сейчас — третья степень…

Расходились неохотно. Тем временем из грузовой шахты вынырнул подъемник с роботом, который был на голову выше самых рослых людей. Джордан и Бланк, уже с кислородными приборами, возвращались на электрокаре. Рохан ждал их, опершись о поручни коридора, который теперь, когда корабль стоял на корме, превратился в вертикальную шахту. Он чувствовал над собой и под собой раскинувшиеся ярусы металла, где-то в самом низу работали медленные транспортеры, было слышно слабое чмоканье гидравлической системы, а из глубины сорокаметровой шахты всплывала струя холодного чистого воздуха от кондиционеров машинного отделения.