Непобедимые - [40]
На пороге стоял Лукас, босой и без футболки. Из одежды на нем были только джинсы. Он принялся энергично вытирать полотенцем волосы, отчего по груди побежали ручейки воды.
Чтобы не таращиться на него, я принялась разглядывать проплешину на грязном ковре.
– Я хотела взять полотенце, вытереть руку.
– Дай взглянуть.
Он подошел ко мне и осторожно взял за запястье, задев штаниной джинсов мою ногу.
– Ерунда, до свадьбы заживет.
Я изо всех сил старалась не думать о том, что стою практически вплотную к симпатичному парню в надетой на голое тело его футболке.
– Ну, если оно тебя не беспокоит, то да.
Лукас выпустил мое запястье, и я шагнула в залитую резким светом крошечную ванную.
Я промыла руку под краном и обмотала ее полотенцем.
Когда я вышла из ванной, под дверью уже ждал Джаред с чистой футболкой в руках. Я не могла перестать думать о том, как выглядел без футболки Лукас, – и теперь представляла, как выглядел бы с обнаженным торсом Джаред.
Сердце заколотилось о ребра. Я снова принялась искать спасительную проплешину в ковре, замирая от ужаса при мысли, что он догадается, о чем я думаю, если буду смотреть на него.
Он отступил в сторону, давая мне пройти.
– Я рад, что с тобой все в порядке, – произнес он негромко и закрыл дверь.
Я осталась стоять в темноте. Все то, что было между нами невысказанного, осязаемо висело в воздухе.
Я плюхнулась на кровать рядом с Аларой и стала слушать, как шумит в душе вода.
«Не думай об этом».
Алара подтолкнула меня:
– Кеннеди?
– Да?
– Спасибо, что полезла за Пристом в колодец. Для этого нужно мужество.
Похвала застала меня врасплох.
– Любой на моем месте поступил бы так же.
– Только если этот любой – один из нас.
В том, как она это произнесла, было что-то такое, что заставило меня поверить ей.
– Это трудно – быть членом Легиона?
Алара немного помолчала:
– Приходится многим жертвовать.
– Например, школой и друзьями…
– Например, семьей.
Это был не тот ответ, которого я ожидала.
– Я думала, тебя вырастила бабушка.
– Я переехала к ней, когда мне исполнилось десять. До этого я жила с родителями и младшими братом и сестрой в Майами.
– Почему тебе пришлось к ней переехать?
Лезть в чужую жизнь было невежливо, но я чувствовала, что ей нужно выговориться. К тому же я скучала по нашим с Элль посиделкам за полночь, когда мы болтали и делились друг с другом секретами.
– Мои родители знали, что одному из нас предстоит стать членом Легиона, еще до того, как мы научились ходить, и было понятно, что это буду либо я, либо Майя, моя сестра. Бабушка хотела передать свою специализацию девочке. – Алара принялась разглядывать потолок.
– И она выбрала тебя?
– Не совсем. Она хотела забрать одну из нас в нежном возрасте, чтобы все то, чему она собиралась нас учить, стало второй натурой, но родители продолжали упираться. В конце концов она вынудила их назвать опре деленную дату. Когда назначенный день настал, мы знали, что приедет бабушка и одна из нас должна будет уехать с ней. Мы с Майей сидели на зеленом бархатном диване в гостиной, держась за руки. Мама нарядила нас в дурацкие платья из тафты, как будто мы шли на праздник. Они втроем закрылись в отцовском кабинете, чтобы решить, которую из нас заберет бабушка. Когда они вышли оттуда, мама плакала. Бабушка сказала ей, чтобы она выбирала сама. – Алара сглотнула. – Но на самом деле выбора не было. Майя была слабым и болезненным ребенком. Ни бабушка, ни Легион были бы ей не под силу. Она просто сломалась бы. Поэтому я соврала и сказала, что сама хочу уехать. Я практически их упрашивала.
Я попыталась представить себе эту ситуацию. Как я жду, когда мне скажут, придется мне уехать от мамы или нет. А потом сама вызываюсь сделать это.
– Должно быть, твои родители очень по тебе скучали.
– Они отдали меня как щенка. А теперь папаша считает, что может вот так взять и велеть мне все бросить и вернуться домой, как будто то, что я делаю, не имеет никакого значения.
Мне вспомнился папин взгляд, который он, стоя у машины, бросил на меня сквозь кухонное окно. Уже зная, что никогда не вернется назад. Видел ли он, каким растерянным взглядом я провожала его, когда он уехал прочь? Было ли ему до этого дело?
Наверное, знать, что тебя вот так вот отдали, было немногим лучше, чем знать, что тебя бросили. Я понимала, каково жить с этим надломом внутри, когда все вокруг тебя целые.
– Мне жаль, что так вышло.
Алара сделала глубокий вдох:
– А мне нет. Моя сестра не годилась для такой жизни. А я гожусь.
– Ты поступила очень мужественно.
– Как и ты, когда полезла в колодец. – Она что-то сунула мне в руку. – Вот, держи. Тебе это нужнее.
Я с трудом различала очертания предмета на своей ладони, пока за окном в очередной раз не вспыхнула неоновая вывеска отеля. Это оказалась круглая серебряная медаль, которую Алара всегда носила на шее. Я поднесла ее поближе к глазам, чтобы разглядеть символы, выгравированные на металле. Они походили на вилы, расходящиеся в разные стороны от центра подвески.
– Это Рука Эшу. Она защищает того, кто ее носит, от зла. Может, она поможет тебе не угробить себя.
– Спасибо.
Я завязала шнурок на шее, жалея, что не смогла придумать никакого более осмысленного ответа.
