Неожиданный старт - [4]

- Это не имеет значения. Я уже говорил, что согласен на всё, хотя мне и не нравится такой, с позволения сказать, "способ". Во всяком случае, это лучше, чем ничего.

- Здравый подход, юноша. - улыбнулся Остин. - Ты начинаешь мне нравиться.

Однако, - тут он нахмурился. - не вздумай шутить со мной или пытаться обмануть меня. В таком случае ты её больше не увидишь никогда! И даже хуже... Впрочем, - тут же отмахнулся он, - Ты - разумный малый и понимаешь свою выгоду.

- Хуже? - Рим истерически хихикнул. - Что может быть хуже того, что уже есть?

- Блаженно неведение, - снова улыбнулся Остин. - Что ж, тем лучше для тебя. А теперь - ты свободен. Домой не возвращайся - жить будешь у меня, но вполне можешь выходить прогуляться: времени у нас ещё неделя.

Hельзя сказать, чтобы происшествие это сильно изменило удручённое состояние Рима. Выходя на улицу развеяться, он и не думал о том, что что-то может измениться. Hесмотря на некоторые странные обстоятельства, явно выдающие необычность его нового знакомого, Рим совершенно не рассчитывал на возможность чудесного воскрешения, однако состояние его было таково, что он принял решение сделать всё, что скажет ему Остин, т.к. в своей печали не представлял ничего худшего против теперешнего положения вещей.

Лунная дорожка

Для Рима день проходил за днём совершенно однообразно. С Остином они встречались только в гостинной за едой и обменивались лишь общими фразами. В общем, за прошедшие шесть дней в жизни Рима не изменилось решительно ничего. И ничто не предвещало никаких изменений.

Вечером шестого дня после столь симпатичной встречи, за ужином Остин сказал Риму:

- Завтра - решающий день. Будь так добр, не отходи далеко от дома.

Рим только рассеяно кивнул. После ужина, когда Остин, как обычно, исчез где-то в глубине дома, Рим решил выйти на крыльцо дома подышать свежим воздухом.

Hесмотря на конец апреля, дул резкий холодный ветер и вообще было довольно прохладно. Ветер завывал, порывами своими беспокоил деревья, ветви которых, казалось, нашёптывали недоброе прямиком в уши Риму. Луна была полной и яркой. В свете её качающиеся на ветру деревья светились серебряным ореолом.

Рим поёжился от внезапно подкатившего холода и прикурил сигарету, заслоняя огонь от ветра. Он глубоко затянулся и выдохнул дым в сторону луны. И тут его глаза начали расширяться от изумления: сквозь сигаретный дым стала проступать лунная дорожка к его ногам, как бывает в тихую ночь в море. По дорожке, вдалеке, к нему направлялась светящаяся фигурка.

Способность удивляться ещё не покинула Рима, и он, как вкопанный, стоял и смотрел, как фигурка росла, приближаясь к нему. И по мере приближения фигуры к Риму, он почувствовал увеличивающееся ощущение восхищения, восторга и умиротворения. Он не сводил глаз с фигуры. Дом, сад, улица, да и весь мир перестали существовать для него. Внезапно всё исчезло из его сознания. Остались только лунная дорожка и серебряная фигурка, идущая к нему. И умиротворённость.

- Ах, может ли это быть! - подумалось вдруг Риму, - чтобы всё было плохо, и вдруг, внезапно, всё стало хорошо.

"Может, милый мой! Всё может быть. Особенно, хорошее". - возникли в его голове мысли, чужие, но такие тёплые, добрые, что он и не думал пугаться, а только лишь широко улыбнулся навстречу фигуре.

Серебряная фигурка приблизилась уже довольно близко для того, чтобы он мог разглядеть в ней женщину в серебряных одеждах, с длинными пышными серебряными волосами, лицом чудесной красоты, немного грустной улыбкой и добрым, материнским взглядом, устремлённым ему в глаза.

Она передвигалась, не касаясь земли, плыла к Риму. Она протягивала к нему руки, она звала, она манила, она нашёптывала, она обещала...

Рим широко улыбался. Уронив из рук сигарету, не вспомнив о ней, он поднял ногу и шагнул на дорожку.

Внезапно за спиной его хлопнула распахнувшаяся дверь. Выбежавший Остин вскинул жезл в направлении фигуры и что-то зашептал. Черты лица женщины мгновенно исказились и она отшатнулась. Рим, увидев страх на её лице, схватил жезл Остина и дёрнул вниз. Внезапно исчезла фигура, исчезла лунная дорожка. Исчезли и умиротворение и восторг.

- Проклятье! - взревел Остин. - тебя чуть не увели у меня! Впредь будь осторожнее! Хотя тебя трудно винить, - сказал он уже более спокойно, - это была предвестница Смерти, Дейма. По пальцам одной руки можно пересчитать людей, которые могут ей противостоять, и твои действия легко объяснимы её чарами.

Ладно, пошли в дом.

Он повернулся, и зашёл в дом. Рим пошёл за ним как в тумане, ступая ватными ногами. Ощущение пустоты не покидало его, он был совершенно подавлен.

В гостинной Остин открыл бар, вынул высокий бокал и причудливой формы бутылку и, налив из неё прозрачной жидкости, подал бокал Риму.

- Вот, выпей. Тебе станет легче.

Рим, не отрываясь, выпил и пустота исчезла как-то сразу, без промежуточных состояний, как будто и не было её никогда. Вместе с её исчезновением вернулся и интерес к окружающей его жизни.

- А что это было? - виновато спросил Рим Остина.

- Это? - задумчиво переспросил тот. - Это был крах моего замысла и твоей жизни в одном лице - прекрасном и лживом лице Деймы. - тут он плеснул той же жидкости в другой бокал, выпил. - Встречи эти ужасно тяготят, если не выпить этого. - он кивнул на бутыль.