Неожиданное наследство - [84]

Соня села на приоконную скамью и, открыв сумочку, достала сигарету.

– Ты не против, если я покурю, дорогая? Некоторым не нравится, когда курят в спальне, но ты, как мне кажется, к ним не относишься.

– Нет, кури, – сухо проговорила Кристина, чувствуя, что сейчас не время признаваться в том, что как раз она принадлежит к тем, кто ненавидит запах сигаретного дыма в спальне.

– Моя дорогая, я зашла, чтобы кое о чем с тобой поговорить.

– Я догадалась.

– В общем, как я понимаю, ты также догадываешься, о чем пойдет речь. Милый Гарри, он ужасно обрадовался, когда узнал, что снова увидит тебя, и я даже испугалась, что ему станет нехорошо. Он слаб здоровьем, это видно, и в последнее время на него свалилось немало трудностей. Он мне все рассказал, естественно, думаю, расскажет и тебе. Ты должна обращаться с ним очень-очень бережно.

– Вряд ли у меня будет такая возможность, – твердо сказала Кристина. – Насколько я помню, ты говорила, что вам обоим надо выезжать рано утром.

– Да, конечно… – неуверенно произнесла Соня, затем замолчала и продолжила совсем другим тоном: – Послушай, дорогая, я хочу поговорить с тобой, и разговор будет серьезным. У тебя в последние годы были трудные времена, я это знаю. Я виню себя за то, что позволила себе выпустить тебя из виду и не попыталась выяснить, как у тебя дела. Возможно, я смогла бы протянуть тебе руку помощи в том или ином виде. Однако, Кристина, все это не должно ожесточать тебя. Ты не должна отвергать настоящих друзей, людей, которые любят тебя так крепко, как Гарри.

– Как Гарри? – удивилась Кристина. – Гарри, который любил меня так сильно, что сбежал с другой женщиной, потому что у нее были деньги и потому что, как ему казалось, она имеет определенный вес в Голливуде? О да, Гарри действительно очень сильно меня любил.

– Нет, Кристина, такое отношение тебя не достойно. Может, он и был какое-то время увлечен той женщиной, но это было временное увлечение. Он рассказал мне, что они расстались вскоре после того, как приехали в Голливуд.

– И, как я полагаю, именно поэтому Гарри не добился успеха в Голливуде?

– Моя дорогая, какая же ты жестокая! Причина, почему он не добился успеха – как я ее понимаю, – заключается в том, что он оказался нефотогеничным. Ты же знаешь, такое бывает со многими, по сути, ты удивишься, если я скажу, что я тоже не снимаюсь в кино. Причем не из-за особенностей моей внешности. Хотя признаюсь, они всегда были моей сильной стороной. – Соня посмотрела в зеркало и осталась довольна увиденным. – Нет, перед кинокамерой играет роль нечто большее, чем внешность, – нечто, что происходит на подкожном уровне, на уровне химии. Я не могу это объяснить, и вряд ли это кому-то под силу. Но факт остается фактом: ни Гарри, ни я, несмотря на наш актерский талант, никогда бы не добились успеха в кино.

Кристина ничего не сказала и села на пуфик перед туалетным столиком. Она чувствовала, что в ней поднимается нечеловеческая злость, ей хотелось оскалиться, как скалится собака на приближающегося врага. Теперь она была точно уверена в том, что не любит Соню. А еще она догадывалась, что именно стоит за этим разговором – за всей этой чепухой про химию. Соня стара, поэтому плохо получается на фотографиях. То же самое и с Гарри, Кристина в этом не сомневалась. Если бы он поехал в Голливуд на двадцать лет раньше, его без проблем сочли бы фотогеничным. Но он был уже немолод, когда оказался там, к тому же он принадлежал к тем актерам, которые любят играть определенные роли – молодых людей.

Соня элегантным жестом загасила сигарету.

– Кристина, – мягко произнесла она, – давай перейдем прямо к делу. Гарри любит тебя, ты нужна ему. Разве ты не готова забыть свои мелкие, несущественные обиды и вернуться к нему ради той любви, которая когда-то у вас была? Ведь раньше вы были всем друг для друга!

– А как так получилось, что он вдруг обнаружил, что так сильно любит меня? – осведомилась Кристина. – По его собственному признанию, он вернулся в Англию полгода назад, однако за все это время он не предпринял попыток разыскать меня. Более того, за все годы я не получила от него даже жалкой открытки.

Соня вздохнула.

– Ты говоришь, как озлобленная старая дева. Кристина, сколько тебе сейчас?

– Тридцать девять. Почти сорок.

– Ты когда-нибудь задумывалась о собственном будущем? О да, я знаю, что сейчас у тебя есть этот дом и эти дети, которых надо воспитывать. Но Элизабет скоро выйдет замуж – она настоящая красавица. Позволь напомнить тебе, что, возможно, тебе придется уехать из этого дома, когда твой племянник достигнет совершеннолетия. Что ты тогда будешь делать?

– Есть еще Питер, – с жаром проговорила Кристина. Она не собиралась спорить с Соней, но ее умозаключения действовали ей на нервы.

– Да, конечно, есть еще Питер. Но Питер, как я понимаю, очень скоро отправится в школу-интернат. Он будет приезжать к тебе только на каникулы, а сколько месяцев в году у нас составляют каникулы? Три-четыре? Все остальное время ты будешь одна, да-да, одна, Кристина, а одиночество – страшная штука, когда человек стареет. Предположим, когда Дональд женится, он вступит во владение этим домом, а ты переедешь в деревню. При отсутствии денег у тебя будет все меньше шансов стать замужней дамой. О, эти английские условности, до чего же они нелепы! К примеру, если бы ты жила в Америке, там все было бы по-другому. Но в Англии на стареющей, бездетной женщине всегда стоит клеймо, а у тебя, дорогая, кроме этого, есть и еще кое-что – прошлое. Незавидный статус – незамужняя баба с прошлым.