Неотвлекаемые. Как управлять своим вниманием и жизнью - [12]

«Правило десяти минут» дает время на то, чтобы, по выражению поведенческих психологов, «оседлать волну желания»3. Если тяга начинает брать верх, прислушайтесь к своим ощущениям, поднимитесь вместе с этой волной и задержитесь на ее гребне, не прогоняя эти ощущения и ничего с ними не делая, пока волна не схлынет сама собой.

Один из экспериментов показал, что приемы, фиксирующие внимание на желании, действительно эффективны4. Так, применявшие «правило десяти минут» курильщики выкуривали в день меньше сигарет, чем те, кто этот способ не использовали. Если вы держитесь на волне уже десять минут, а желание не схлынуло, вы вправе ему поддаться, но такое случается редко.

Такие приемы, как «правило десяти минут» и «листья на поверхности ручья», — это упражнения, формирующие мыслительный навык; они помогают не поддаваться порыву отвлечься. Они перестраивают наше мышление, обучая нас осознанно, а не импульсивно уступать внутренним раздражителям. Вот что писал об этом Оливер Бёркман в Guardian: «Странно, но факт: когда мы спокойно прислушиваемся к отрицательным эмоциям, они, как правило, испаряются, зато положительные — усиливаются»5.

Мы рассказали о том, как по-новому взглянуть на внутренние раздражители; далее вы узнаете, как переосмыслить задачу, на которой вы пытаетесь сосредоточиться.

ЗАПОМНИТЕ

Взглянув по-новому на досаждающий внутренний раздражитель, мы лишаем его силы.

Шаг 1. Выявите ощущение, предшествующее акту отвлечения.

Шаг 2. Опишите внутренний раздражитель.

Шаг 3. Исследуйте отрицательное ощущение с любопытством, а не с презрением.

Шаг 4. Будьте особенно бдительны в переходные моменты.

Глава 7

Взгляните по-новому на задачу

Ян Богост исследует, что такое удовольствие, и этим зарабатывает на жизнь. Он — преподаватель интерактивной информатики в Технологическом институте Джорджии и автор десятка книг, в том числе с весьма необычными названиями, например: How to Talk About Videogames («Как разговаривать о видеоиграх»), The Geek’s Chihuahua («Чихуахуа для гика») и Play Anything («Играйте во все подряд»). В последней книге Богост делает ряд смелых заявлений, оспаривающих наши представления об удовольствии и игре. «Оказывается, — пишет он, — удовольствие остается удовольствием, даже если оно не доставляет особой радости»1. Каково, а?

Разве удовольствие не должно быть приятным? Необязательно, утверждает Богост. Отбрасывая свое представление о том, каким должно быть удовольствие, мы можем иначе взглянуть на поставленные задачи. Элемент игры, говорит Богост, можно привнести в любую сложную задачу. И пусть эта игра необязательно будет приятной, но она способна избавить от дискомфорта — главной (помните это) движущей силы отвлечения. Так что можно предположить, что свежий взгляд на трудную работу — как на удовольствие — дей­ствительно способен необычайно воодушевить. Подумайте, какой прилив сил вы ощутили бы, если б сумели превратить сложную, требующую сосредоточенности работу в нечто вроде игры. Да разве такое вообще возможно? Богост считает, что да, только, вероятно, иначе, чем вы себе представляете.

Как таковые удовольствие и игра необязательно должны быть приятными; они могут стать средствами, помогающими сохранять сосредоточенность.

Всем нам известен совет Мэри Поппинс добавить «ложку сахара»[8], чтобы превратить работу в игру, не так ли? Ну а Богост считает, что Поппинс неправа. Ее подход, утверждает он, — в том, чтобы «замаскировать нудное, тяжелое дело». «Нам не удается получать удовольствие, — пишет он, — потому что мы недостаточно серьезно относимся к вещам, а не потому, что мы их воспринимаем настолько серьезно, что приходится заглушать их горький вкус сахаром. Удовольствие — не столько ощущение, сколько выхлоп, который образуется, только когда механик достойно делает свое дело».

«Удовольствие, — сообщает нам Богост, — это следствие намеренного манипулирования знакомой ситуацией на новый лад». Следовательно, выход — в концентрации на самой работе. Не нужно бежать от страдания и поощрять себя всевозможными наградами и подарками; требуется сосредоточить внимание, чтобы проявились новые задачи, о которых вы не подозревали. Именно такие задачи придают работе новизну, благодаря чему мы и сохраняем интерес и сосредоточенность, даже когда нас тянет отвлечься.

Бесчисленные коммерческие отвлекающие факторы, вроде телевидения и социальных сетей, посредством изменчивой системы поощрений, как у игрового автомата, приковывают наше внимание к неиссякаемому потоку по­стоянно обновляющейся информации. Но при помощи тех же приемов, отмечает Богост, можно любую работу сделать более приятной и увлекательной.

Те же нейронные связи, что приклеивают нас к экранам телевизоров, можно использовать для удержания внимания на задаче, которая иначе кажется неприятной.

В качестве примера Богост рассказывает, как стрижет свою лужайку. «Кое-кто рассмеется, услышав, что такое занятие может доставлять удовольствие», — пишет он, и все-таки ему удалось его полюбить. И вот что для этого нужно: «Во-первых, обращайте пристальное внимание на детали, доводя их до идиотизма, даже до абсурда». Богост, например, проглотил рекордную массу сведений о том, как растет трава и как за ней ухаживать. Потом придумал «воображаемое игровое поле», где ограничения, как ни странно, помогали приобретать значимый опыт. Он разузнал все о том, с чем ему предстояло столкнуться, в том числе о местных погодных условиях, а также возможностях и недостатках различных видов оборудования. Как утверждает Богост, работа в условиях ограничений — это ключ к креативности и удовольствию. Воображаемое игровое поле можно создавать и другими способами, например находить для газонокосилки оптимальный маршрут или ставить новые рекорды скорости.