Неоспоримая любовь - [46]

И я молила о большем.

Истощенная, с ноющим телом я покинула офис Чейза на трясущихся ногах, получив ключ от его номера в Вальдорфе29 и предложение воспользоваться его личным водителем, когда бы он мне ни понадобился.

Я достигла пределов отчаяния, и мне было плевать на это. По факту мне теперь было плевать на всё.

☼☼☼

Лежа в кровати, Дьюс посмотрел на свое обнаженное тело, на голову, ритмично двигающуюся между его ног, дрожь пробежала по его телу, и он сделал еще один большой глоток Джека30. Он не собирался кончать. Он невыносимо хотел кончить, но сегодня этому не суждено было случиться. Он был пьян, он был вне себя от злости, и он охуенно сильно хотел отпустить все это.

Ебаная Ева. Надо было бросить ее там на вечеринке. Эта сука не была его женщиной, никогда не была. Она всегда принадлежала Фрэнки, а он был… чем он был для нее? На разок отвлечься? Ебаной игрушкой?

Проклиная все, он оттолкнул Миранду, поставил ее на колени перед собой и погрузился внутрь нее. Он трахал ее, пока не загнал себя в ебаное забвение, и не отключился, так и неудовлетворенный.

И во сне он мечтал о Еве. Он всегда мечтал о Еве.

Двенадцатая глава

Это случилось примерно в то же время, когда мои встречи с Чейзом стали все более и более частыми. Он вызывал меня четырежды в неделю, вынуждая оставаться с ним на всю ночь в Вальдорфе, покупал мне всякую хрень, которая мне и не нужна была, но я продолжала просить все эти безделушки, повышая их цену из раза в раз. Он стал водить меня на обед в эксклюзивные рестораны и похабные клубы, о существовании которых большинство людей на Манхэттэне просто не знало. Он стал заставлять меня одеваться для него в такие вещи, на которые я бы и не посмотрела дважды, эта одежда была такой смехотворно-странной для меня, даже Ками не носила подобное. И это все было для наших обедов. То, что он заставлял меня надевать для походов в эти клубы, было намного, намного хуже. Как и сами эти клубы. Секс-клубы, работавшие с вечера пятницы до утра понедельника. Выпивка, наркотики, секс с кем захочешь, в любых его извращенных, жестоких, многообразных формах, и все это на публике.

Вся моя заторможенность быстро улетучивалась после того, как меня трахали на глазах у всего клуба, заполненного людьми, кто-то из них смотрел, кто-то трогал себя, другие также трахались при всех.

Я перестала общаться с Ками, я перестала появляться в клубе, я постоянно отменяла все обеды и ужины с отцом, пока Чейз был со мной, обсуждая дело Фрэнки.

А Фрэнки… Фрэнки ушел из моей жизни. Я не посещала его, я не писала ему, я сбрасывала его звонки. Ушел. И мне было плевать. И не плевать одновременно. Большую часть времени, когда я была на ногах, мне было просто непонятно, что я чувствую, заботит ли меня хоть что-то, возможно, потому, что Фрэнки не было рядом, чтобы сказать мне, как я должна себя чувствовать и чем я должна заниматься, а Чейз был слишком занят собственными переживаниями.

Мой и без того ненадежно пошатывающийся мир исчез, вырвался из-под контроля. Вся эта грязь, окружавшая меня, продолжала сочиться по поверхности моей жизни, пока не исчезала где-то в ином измерении. Я не пыталась остановить это. На самом деле я вообще ничего не пыталась поделать с этим, лишь выполняла желания Чейза, обычно включавшие в себя его член и отверстие моего тела. Или несколько отверстий.

Однажды мой мир перестал наматывать круги, остановился, и я шмякнулась лицом вниз.

Это был четверг, конец августа. Я сидела на моей постели в клубе и смотрела на телефон. Он продолжал звонить, и звонить, и звонить. Предполагалось, что я встречусь с Чейзом еще час назад за ланчем в его офисе, но я не могла оторвать взгляд от теста на беременность в моей руке. Едва описанный, он неумолимо показывал положительный результат.

Мой телефон снова начал звонить. Зная, что он не угомонится, я ответила.

- Где ты? – рявкнул Чейз.

- В клубе.

Он ничего не ответил. Он знал, что я больше не появлялась в клубе. Я почти что слышала, как шестеренки в его голове закрутились и заработали в ответ на эту новость.

- Послушай, Чейз… Я, эмм… не могу…

- Не можешь что? – выдавил он из себя.

- Я не смогу встретиться с тобой сегодня, - прошептала я, - я не очень хорошо себя чувствую.

- В чем дело, Ева? Вчера ты прекрасно себя чувствовала.

Нет. Меня тошнило вчера, я просто не сказала ему.

- Думаю, подхватила простуду, - продолжила я шепотом. – Я просто хочу остаться в постели, ладно?

- Ева, что нахуй происходит?

Я сделала глубокий вдох.

- Ничего, Чейз. Я просто нехорошо себя чувствую. Я не в силах выяснять отношения с тобой сегодня.

Он бросил трубку.

Я смотрела на мобильный. Надо было сказать ему. Если ребенок был от него, он имел право знать. Вот только я не была уверена, он ли отец. В июне я спала с Дьюсом.

Я закрыла глаза, вспоминая, как двигалась туда и обратно на его могучем теле, замечая малейшие изменения на его напряженном лице, пока мое тело обрабатывало его тело, и этот восхитительный момент в конце, когда он напрягся, наши глаза нашли друг друга, и я почувствовала, как он изливает себя внутри меня. Ненасытный момент. Даже в дымке желания я чувствовала, как ненасытны мы оба были. И на этот единственный миг мы перестали притворяться. Я хотела всего этого, я хотела нас, он хотел дать мне это. И когда момент прошел, я снова сбежала к Фрэнки.