Неопознанный ходячий объект - [14]

— Прекрати немедленно, вставай. — Мне все-таки удалось заставить ее подняться. — И пойдем к людям.

— Да-да, — кивнула подружка, — к людям. А куда идти, ты знаешь?

— Это забор, — ткнула я пальцем в рухнувшее сооружение, правда, рухнувшее частично. — Мы пойдем вдоль него и выйдем к дому.

Она кивнула и, вцепившись в мой локоть, сделала первый шаг. Идти вдоль забора оказалось делом непростым: прежде всего пришлось пробираться сквозь крапиву, которая в некоторых местах достигала нашей груди, дважды путь нам преграждали самые настоящие заросли, преодолеть которые было делом немыслимым, и их пришлось обходить, при этом я страшно переживала, что в темноте мы собьемся с курса и потеряем наш забор. К счастью, этого не случилось. Наконец, забор кончился, и мы вышли ко двору. За двором последовал и дом. Вскоре мы уже стояли на высоком крыльце и робко стучали в окно.

Некоторое время ничего не происходило. Ни звука, ни шороха, только наше учащенное дыхание. Затем в крохотном оконце рядом с дверью мелькнул огонек, а мы с облегчением вздохнули, дверь со зловещим скрипом открылась, и мы увидели банника, то есть, может, теперь это был и не банник, а кто-то еще, домовой, к примеру, но выглядел он точной копией первого, в той же шапке, с той же ухмылкой и с теми же клыками, в беспалой руке держал свечу, и свет ее отбрасывал на его физиономию причудливые тени, глаза жутко блестели… в общем, это было совершенно непереносимо.

— Наконец-то, — хихикнуло существо, на этот раз, по-моему, во что-то одетое, а мы с Женькой Скатились с крыльца и бросились прочь, но без воплей, так как вопить сил уже не было. Банник что-то кричал нам вслед, но либо он невнятно произносил слова, либо мы их не понимали, разобрать нам ничего не удалось. Преодолев не меньше километра, мы рухнули на колени возле каких-то зарослей и попытались отдышаться.

— Прости меня, Анфиса, — вдруг сказала Женька, — я не должна была тебя сюда привозить. Если б я сейчас была одна, то хоть за тебя не беспокоилась бы.

— Женя, — совершенно не обращая внимания на покаянные слова подруги, которые сильно смахивали на исповедь перед последним причастием, твердо начала я, — всему есть простое и логичное объяснение. Сейчас ни ты, ни я логически мыслить не способны, значит, надо дождаться утра и разобраться со всей этой галиматьей.

— До утра еще далеко, — пожаловалась Женька.

— Летом ночи короткие, — утешила ее я. — Смотри, заря занимается, скоро рассвет.

— Где? — обрадовалась Женька.

— Что? — не поняла я.

— Заря, естественно.

Я наудачу ткнула пальцем, так как, будучи сугубо городским жителем, мало смыслила в таких вещах, но определенно помнила, что есть заря, за которой следует рассвет, и, говоря по чести, не мешало бы им поторопиться.

— Заря должна быть на востоке, раз солнце там восходит, а это не восток, а север, — проворчала подружка.

— Откуда тебе знать? — возмутилась я.

— Как откуда? Я же карту смотрела. От города мы ехали на юг, точнее, на юго-запад, а город за нашей спиной.

— С чего ты взяла?

— С того. Там река. Слышишь, плещется. Я ничего не слышала, но порадовалась: если Женька начала вредничать, значит, все в порядке, от страха не умрет.

— Река тут с трех сторон, — не сдавалась я. — И вообще: сказано тебе, скоро рассвет, вот и жди.

— Анфиса, — охрипшим голосом вдруг позвала Женька, я настороженно замерла и услышала шаги, а затем увидела… Первой мыслью было — волк.

Огромный, страшный, он возник в паре метров от нас и замер, глядя зрачок в зрачок. — Я этого не вынесу, — заволновалась Женька и закрыла глаза, а я подумала: мне здорово повезет, если я лишусь сознания. Ничего подобного. Женька клацала зубами, зверь сидел напротив, а я таращилась на него. — Анфиса, что же это? — пискнула Женька. — Волк?

— Сиди, не шевелись, — пробормотала я.

— А глазищи-то… Анфиса, вдруг это не собака вовсе? Здоровый-то какой…

— Заткнись, говорю. Это собака… Собачка, — позвала я наудачу и даже посвистела немного:

— Шарик, Дружок, Полкан… — Фантазия моя на этом истощилась. Пес, или кто бы он ни был, сел копилкой и завыл, да так, что у меня буквально волосы встали дыбом.

— Нет, я больше не выдержу, — охнула Женька, и я мысленно с ней согласилась. Потратив на сольное выступление никак не меньше пяти минут, зверь, не обращая на нас никакого внимания, спокойно развернулся и вскоре растворился в темноте. — Фильм ужасов, да и только, — с заметным облегчением вздохнула Женька.

Мы поднялись с земли и сделали несколько робких шагов в неизвестном направлении. Женька обо что-то споткнулась и едва не упала, я подхватила ее, больно ударилась коленом и тут поняла, что перед нами скамейка, сделала еще несколько шагов и, можно сказать, уперлась носом в палисадник. В трех метрах от места, где мы стояли, находился дом. Темный и, честно сказать, жутковатый, потому не очень-то мы и радовались.

— А вдруг здесь опять этот? — прошептала Женька.

— Дом точно другой, — не спеша с заключениями, сообщила я. — Здесь крыльцо низкое и еще палисадник, там палисадника не было.

— А если они тут во всех домах? Знаешь что, Анфиса, может, мы с тобой до утра на скамейке посидим? Сама говоришь, недолго осталось.