Неопалимая купина - [16]

И расползтись, оставив в поле кости

Сухие, мертвые, ошмыганные ветром.

16 августа 1919

Коктебель

VI. УСОБИЦА

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

Одни восстали из подполий,

Из ссылок, фабрик, рудников,

Отравленные темной волей

И горьким дымом городов.

Другие — из рядов военных,

Дворянских разоренных гнезд,

Где проводили на погост

Отцов и братьев убиенных.

В одних доселе не потух

Хмель незапамятных пожаров,

И жив степной, разгульный дух

И Разиных, и Кудеяров.

В других — лишенных всех корней —

Тлетворный дух столицы Невской:

Толстой и Чехов, Достоевский —

Надрыв и смута наших дней.

Одни возносят на плакатах

Свой бред о буржуазном зле,

О светлых пролетариатах,

Мещанском рае на земле…

В других весь цвет, вся гниль империй,

Всё золото, весь тлен идей,

Блеск всех великих фетишей

И всех научных суеверий.

Одни идут освобождать

Москву и вновь сковать Россию,

Другие, разнуздав стихию,

Хотят весь мир пересоздать.

В тех и в других война вдохнула

Гнев, жадность, мрачный хмель разгула,

А вслед героям и вождям

Крадется хищник стаей жадной,

Чтоб мощь России неоглядной

Pазмыкать и продать врагам:

Cгноить ее пшеницы груды,

Ее бесчестить небеса,

Пожрать богатства, сжечь леса

И высосать моря и руды.

И не смолкает грохот битв

По всем просторам южной степи

Средь золотых великолепий

Конями вытоптанных жнитв.

И там и здесь между рядами

Звучит один и тот же глас:

«Кто не за нас — тот против нас.

Нет безразличных: правда с нами».

А я стою один меж них

В ревущем пламени и дыме

И всеми силами своими

Молюсь за тех и за других.

21 ноября 1919

Коктебель

ПЛАВАНЬЕ (ОДЕССА—АК-МЕЧЕТЬ. 10–15 МАЯ)

Поcв. Т. Цемах

Мы пятый день плывем, не опуская

Поднятых парусов,

Ночуя в устьях рек, в лиманах, в лукоморьях,

Где полная луна цветет по вечерам.

Днем ветер гонит нас вдоль плоских,

Пустынных отмелей, кипящих белой пеной.

С кормы возвышенной, держась за руль резной,

Я вижу,

Как пляшет палуба,

Как влажною парчою

Сверкают груды вод, а дальше

Сквозь переплет снастей — пустынный окоем.

Плеск срезанной волны,

Тугие скрипы мачты,

Журчанье под кормой

И неподвижный парус…

А сзади — город,

Весь в красном исступленьи

Расплесканных знамен,

Весь воспаленный гневами и страхом,

Ознобом слухов, дрожью ожиданий,

Томимый голодом, поветриями, кровью,

Где поздняя весна скользит украдкой

В прозрачном кружеве акаций и цветов.

А здесь безветрие, безмолвие, бездонность…

И небо и вода — две створы

Одной жемчужницы.

В лучистых паутинах застыло солнце.

Корабль повис в пространствах облачных,

В сиянии притупленном и дымном.

Вон виден берег твоей земли —

Иссушенной, полынной, каменистой,

Усталой быть распутьем народов и племен.

Тебя свидетелем безумий их поставлю

И проведу тропою лезвийной

Сквозь пламена войны

Братоубийственной, напрасной, безысходной,

Чтоб ты пронес в себе великое молчанье

Закатного, мерцающего моря.

12 июня 1919

Коктебель

БЕГСТВО

Поcв. матросам М., В., Б.

Кто верит в жизнь, тот верит чуду

И счастье сам в себе несет…

Товарищи, я не забуду

Наш черноморский переход!

Одесский порт, баркасы, боты,

Фелюк пузатые борта,

Снастей живая теснота:

Канаты, мачты, стеньги, шкоты…

Раскраску пестрых их боков,

Линялых, выеденных солью

И солнцем выжженных тонов,

Привыкших к водному раздолью.

Якорь, опертый на бизань, —

Бурый, с клешнями, как у раков,

Покинутая Березань,

Полуразрушенный Очаков.

Уж видно Тендрову косу

И скрылись черни рощ Кинбурна…

Крепчает ветер, дышит бурно

И треплет кливер на носу.

То было в дни, когда над морем

Господствовал французский флот

И к Крыму из Одессы ход

Для мореходов был затворен.

К нам миноносец подбегал,

Опрашивал, смотрел бумагу…

Я — буржуа изображал,

А вы — рыбацкую ватагу.

Когда нас быстрый пулемет

Хлестнул в заливе Ак-Мечети,

Как помню я минуты эти

И вашей ругани полет!

Потом поместья Воронцовых

И ночью резвый бег коней

Среди гниющих Сивашей,

В снегах равнин солончаковых.

Мел белых хижин под луной,

Над дальним морем блеск волшебный,

Степных угодий запах хлебный —

Коровий, влажный и парной.

И русые при первом свете

Поля… И на краю полей

Евпаторийские мечети

И мачты пленных кораблей.

17 июня 1919

Коктебель

СЕВЕРОВОСТОК (1920)

«Да будет Благословен приход твой, Бич Бога, которому я служу, и не мне останавливать тебя».

Слова св. Лу, архиепископа Турского, обращенные к Атилле

Расплясались, разгулялись бесы

По России вдоль и поперек.

Рвет и крутит снежные завесы

Выстуженный северовосток.

Ветер обнаженных плоскогорий,

Ветер тундр, полесий и поморий,

Черный ветер ледяных равнин,

Ветер смут, побоищ и погромов,

Медных зорь, багровых окоемов,

Красных туч и пламенных годин.

Этот ветер был нам верным другом

На распутьях всех лихих дорог:

Сотни лет мы шли навстречу вьюгам

С юга вдаль — на северо-восток.

Войте, вейте, снежные стихии,

Заметая древние гроба:

В этом ветре вся судьба России —

Страшная безумная судьба.

В этом ветре гнет веков свинцовых:

Русь Малют, Иванов, Годуновых,

Хищников, опричников, стрельцов,

Свежевателей живого мяса,

Чертогона, вихря, свистопляса:

Быль царей и явь большевиков.

Что менялось? Знаки и возглавья.

Тот же ураган на всех путях:

В комиссарах — дурь самодержавья,

Взрывы революции в царях.

Вздеть на виску, выбить из подклетья,

И швырнуть вперед через столетья

Вопреки законам естества —

Тот же хмель и та же трын-трава.

Ныне ль, даве ль — всё одно и то же: