Неоновый дождь - [78]

Он открыл дверь с банкой пива в руке, в растянутых плавках и футболке, надпись на которой гласила: «НЕ ПРОТЯГИВАЙ РУКИ К МОЕЙ ДЕВУШКЕ». Глаза у него были мутные, и я догадался, что он пропустил стаканчик за ужином и уже предавался серьезному вечернему занятию — пилил себя за свою слабость.

— Эй, Дейв, что такое? — сказал он. — Давай-ка на заднее крыльцо перейдем. Я там мух ловлю. Собираюсь поехать в Колорадо форелей ловить.

— Где Лоис?

— Повела девочек на концерт. Они ходят, по-моему, чуть ли не на десять представлений в неделю. Да мне в общем-то все равно. Она взяла дисконтные билеты в банке, и для них это лучше, чем по MTV всякую чушь смотреть. Они ведь ее дети, правильно? Слушай, скажи-ка мне одну вещь. Сегодня утром я мог видеть тебя на Канал-стрит?

— Наверное.

— Шел Джимми навестить?

— Я к нему днем заходил.

— А-а, ясно. Ну как он там?

— Его завтра опять в хирургию переводят. Многое станет ясно после этого.

— Я так переживаю за Джимми. Хороший парень.

— Спасибо за сочувствие, Клит.

— Извини за беспорядок. Эти журналы прямо на пол сбрось. Садись. Хочешь кока-колу, или кофе, или еще что-нибудь?

— Нет, спасибо.

Три года назад он собственными руками выстроил веранду. Она напоминала коробку от печенья, приколоченную к задней стене дома. На окнах висели горшки с коричневым папоротником, который давно не поливали, и с увядшими ползучими растениями, а брошенные на пол коврики, прикрывавшие цементный пол, были похожи на старые разноцветные полотенца. В центре стоял карточный столик, на котором он разложил зажим для связки мух, катушки с нитками, разномастные птичьи перья и кучку маленьких спутанных крючков. Еще не приконченная муха с оторванными крыльями шевелилась в зажиме.

Он сел на брезентовый стул и взял из кулера со льдом еще банку пива.

— Собираюсь взять отпуск на две недели, и отправимся в Колорадо, — сказал он. — Лоис хочет повидаться со своим буддийским монахом, может, выбросит наконец его из головы, а потом сделаем стоянку у речки Гуннисон, будем рыбачить, ходить с рюкзаками за спиной, жить в палатке, в общем, здоровый образ жизни вести. Я смогу бросить курить, похудеть немного, может, от выпивки отказаться. Это шанс для нас обоих начать новую жизнь. Я действительно уже жду не дождусь этого.

— У меня твой девятимиллиметровый.

— Что?

— Я ехал за тобой до той автостанции.

Он попытался улыбнуться, но губы не слушались.

— О чем речь? — спросил он.

— Я следил за тобой сегодня утром и после обеда. Потом я попросил Бобо Гетса открыть твой шкафчик. Ты должен его помнить. Он раньше скупал ключи от номеров у проституток в «Рамаде».

Его лицо окаменело. Он опустил глаза и стал вынимать из пачки сигарету и засовывать обратно.

— Чего ты от меня добиваешься, Дейв? — проговорил он.

— Никто с тобой еще ничего не сделал. Ты сам прыгнул в свиной загон.

— Мне стыдно, что я оставил свой пистолет в автобусном шкафчике. Но ведь это же не дом. Это психушка какая-то. Кто, черт побери, сделал тебя моим судьей?

— Разыгрывай эту комедию перед кем-нибудь другим. Со мной не прокатит. Баллистика определит соответствие оружия с пулей, выпущенной в Бобби Джо Старкуэзера. Тебе бы следовало его как-нибудь потерять.

— Да? А может, я не ожидал от своего напарника, что он будет поднимать шум. — Он вытащил сигарету из пачки, прикурил от зажигалки, с громким стуком швырнул ее на стол и выпустил дым, потирая лицо рукой. — Что, собираешься меня в отжим пустить?

— Зачем ты это сделал?

— Десять тысяч баксов.

Я ничего не ответил. Смотрел на его большие руки, на сигарету, которая казалась такой маленькой в них, на его красное, в шрамах лицо, удивляясь, что же произошло с тем добродушным, интеллигентным человеком, с которым я работал.

— Да ладно, он гадом был, ты же знаешь, — сказал он. — Союз кредиторов не дал бы мне такой залог. Я до сих пор алименты первой жене плачу, задолжал финансовой компании и пятьдесят долларов в неделю отдаю. Я мог бы столковаться с ними, но возникли проблемы с этой бабой. Она сказала, что уже месяц беременна, и выжала из меня штуку баксов, чтобы я откупился от нее. Тогда бы она исчезла, не сказав ни слова Лоис. Из-за всего этого она бы точно в больницу загремела.

— Кто тебе заплатил, Клит?

— Мерфи.

— А почему он хотел его убить? Почему хотел, чтобы это сделал полицейский?

— Какая разница?

— Когда-нибудь тебе все равно придется это объяснять.

— Он сказал, что парень — полное дерьмо, вышел из-под контроля и все такое.

— Мерфи не нужно было платить полицейским, чтобы кого-то убрать.

Он вздернул бровь. Вытер табачную крошку с угла рта.

— Ты сказал «не нужно было».

— Он больше не в игре.

Через секунду по его глазам стало видно, что до него дошло.

— Старик, это же не ты сделал, правда? — сказал он.

— Да ладно, Клит, почему бы не копу это сделать?

Он помедлил немного, и я заметил, что им опять овладело раздражение.

— Он сказал, что работает на одного человека, думаю, на того генерала, как там его звать, короче, на того, в чей дом ты вломился без спросу. Еще сказал, что этот человек не доверяет выполнение заданий собственным людям. Вот в этом, может, вся беда. Все они, так или иначе, слизняки.