Неоконченный сценарий - [20]

Бернсдорф высунул руку в окно машины. Солнце раскалило крышу; у Эль-Прогресо они достигли Рио-Гранде, но жара сделалась невыносимой. Никто не произносил ни слова. Эта дорога была частью трансконтинентального шоссе, соединявшего тихоокеанский порт Сан-Хосе с Пуэрто-Барриосом на берегу Карибского моря. Виктор Роблес мог проехать по ней с закрытыми глазами; его большие руки небрежно лежали на руле.

Пока они еще спускались в долину, доктор Роблес рассказывал о Кампано: о проделках в школе, о драках, о его влюбчивости. Бернсдорф и сам был таким в школе. Кампано. Бледный, веселый мальчишка, находчивый и изобретательный, пользовавшийся поэтому любовью товарищей, хотя в классе многие ребята были посильнее. Первые демонстрации. Обычно шли к кадетскому училищу: армию не то чтобы не любили, а даже ненавидели, и кадетов всячески высмеивали; по дороге били пару окон в «эскуэла политекника», спецшколе для детей из богатых семей. Все начиналось достаточно безобидно.

— А правда, — спросил Бернсдорф, — что Кампано был коммунистом?

— Да, после возвращения с Кубы, — ответил Роблес.

Он не был застегнут на все пуговицы, как вчера, при первом знакомстве, но в глазах Бернсдорфа походил скорее на крестьянина, чем на интеллигента.

— Не забывайте, вооруженное сопротивление, и особенно в столице, вела ГПТ и больше никто.

— Кампано пришлось как-то проявить себя, прежде чем его приняли?

— Конечно! Партия настаивала на том, чтобы кадры ее выковывались в борьбе.

— Но ведь не обязательно в вооруженной?

— А в какой же еще? — Роблес сухо рассмеялся. — Конечно, партийная молодежь не обязательно уходила в подполье. Возьмите, к примеру, агитационную работу. Или наклеивать листовки… Или писать лозунги на стенах домов. Риск не меньший! Связь! Кроме этого, подыскивать надежные явки в городе и в предместьях, заботиться о транспорте. По сути дела, молодежь сама хотела понюхать пороха, причем своего, а не полицейского. С чего начать? Отправлялись в Национальную библиотеку, почитывали литературу по этому вопросу.

— Вы в то время с Кампано встречались?

— Да, дважды. Поначалу он жил еще полулегально, а потом уже нет. Во время второй встречи он как раз собирался уйти в глубокое подполье. А впоследствии, если верить слухам, он организовал на противоположной стороне Сьерра-де-лас-Минас новый фронт сопротивления.

— И чего он от вас хотел?

— Ничего конкретного. Его партия считала важным поддерживать всевозможные контакты. Члены партии, соблюдая меры предосторожности, конечно, должны были восстановить старые связи… А второй раз, незадолго до моего отъезда в Европу, он приехал со мной попрощаться. Но не ко мне домой. С тех пор прошло девять лет, но я отлично помню, с какими сложностями была связана наша встреча. Его прикрывала целая группа. Оно и понятно: полиция охотилась за Кампано.

— Кстати, где они доставали взрывчатку?

— Иногда из армейских запасов, иногда на рудниках. Они охотно брали там «депарит», это такая клейкая масса, которой можно придать любую форму, на удары и сотрясения она не реагирует, взрывается только после электрического импульса, так что случайности исключены.

Бернсдорф спросил:

— О чем вы говорили во время последней встречи?

— Больше говорил он. В тот раз Кампано произвел на меня впечатление человека, абсолютно уверенного в успехе своего дела. Тогда им действительно многое удавалось. Агенты службы безопасности, особенно шпики, боялись герильерос как огня. С помощью простых ручных гранат они взорвали три военных самолета — в то время это была десятая часть всех ВВС. Тренируясь «на макете», как они это называли, готовились даже штурмовать Дворец конгресса. Верные своему принципу учиться не только по книгам, проводили учения в условиях, близких к реальным… Но этого своего намерения они не осуществили. Кампано сказал мне тогда: «Если мы хотим победить нашего общего врага, мы должны воспитать боеспособный авангард». Он чувствовал себя на высоте требований времени.

Доктор Роблес умолк. «Занятный человек, — подумал Бернсдорф. — Не боец, но из сочувствующих. А при определенных условиях может стать бойцом». С момента их первой встречи Бернсдорф испытывал к Роблесу полное доверие будучи, конечно, под впечатлением его открытого письма к президенту.

За Кабаньясом свернули с главного шоссе вправо, неподалеку от Сакапы их остановили.

— А тебя я знаю, — сказал сержант, которому Роблес предъявил документы. — Мы ведь с тобой встречались, а?

— Нас ждет синьор Вилан из американской экономической миссии, он в курсе дела.

— Ты разве не был в моей строительной колонне?

— Если вы позвоните в Сакапу, вам подтвердят, кто мы такие.

Сержант ушел с документами в руках. Чтобы не задохнуться в машине, все вышли.

— Похоже, места здесь не вполне безопасные, — сказал Фишер.

Роблес отмахнулся:

— Эти контрольные пункты остались с шестидесятых годов. Надо же чем-то занять жандармов.

— Пойду подгоню их. — Фишер, тяжело ступая, направился к полицейскому бараку.

Бернсдорф спросил:

— Вы этого человека знаете?

— Возможно, он знает меня. Я участвовал в строительстве дороги, в конце шестидесятых. Тогда мне было полезно исчезнуть из города.