Неоконченный маршрут. Воспоминания о Колыме 30-40-х годов - [24]

Летом и в начале осени мы строили для ночлегов шалаши из веток кедрового стланика по способу, которому научил нас А. Н. Парфенюк. Он говорил, что такие шалаши строят зимой карельские охотники и лесорубы и что называются они «рокотули». Строятся они так: на расстоянии двух-трех метров друг от друга ставятся два треножника, связанных или как-то скрепленных из трех жердочек каждый. Одна жердочка в каждой из них должна быть в полтора-два раза длиннее, чем две другие. Ставятся они так, чтобы длинные жердочки были направлены параллельно в одну сторону. На них укладываются горизонтальные жерди, к которым потом прислоняются ветви кедрового стланика комлями вверх. Сначала ставят нижний ряд, потом внахлестку следующий, чтобы он вершинами ветвей перекрывал комель предыдущего ряда, и так далее. Тогда вода во время дождя стекает, и в палатке можно укрыться.

Перед шалашом разводится костер из толстых бревен. Наклонный потолок отбрасывает тепловые лучи вниз на спящих людей, и в шалаше становится теплее.

Но это, собственно говоря, только половина рокотули. Когда людей много, ставится и другая такая же половина, обращенная открытой стороной к первой, а костер оказывается между ними.

Чудо-плот

Наш бывший конокрад Вася Рукас оказался обладателем незаурядных способностей, которых за ним никто и не подозревал, — мастером по изготовлению плотов. Я уже говорил, что для передвижения вниз по Теньке мы решили воспользоваться сплавом, а для этого необходимо было построить плот. Вот его строительство и возглавил Рукас, который за два дня вместе со своими подручными и помощниками построил превосходный плот, способный буквально переползать чуть ли не через сухие галечные косы, мели и перекаты. Он имел высокую плавучесть, потому что был сооружен из сухих лиственничных бревен.

Особенностью плота, повышающей его проходимость через галечные перепады и позволяющей ему переползать через мели, было то, что только крайние с обеих сторон плота бревна были цельные, длиной 12 метров. Ширина плота была около 3 м. Каждая часть состояла из бревен длиной 6 м, то есть была как бы разрезана на две равные части по длине. Каждое из коротких бревен было привязано только к одной поперечной жерди — к передней или задней, к которым были прикреплены и длинные, крайние бревна, «усы», как называл их В. Рукас. Короткие бревна, и передние и задние, были привязаны другими концами в средней части плота к двум другим поперечным жердям, к которым «усы» не прикреплялись. Поэтому задний край передней части плота и передний край задней были между собой не скреплены и могли свободно «играть», то есть подниматься и опускаться независимо один от другого: когда передняя часть плота надвигается на мель и садится на нее задняя его часть, оставаясь на плаву, начинает толкать ее вперед при помощи «усов», а потом, когда садится на мель задняя половина плота, передняя, уже освободившаяся от мели, оказывается на плаву и начинает тянуть заднюю часть.

Работал плот очень хорошо и на мели почти совсем не садился. Я помню только один случай, когда пришлось его разгружать на перекате и переносить груз на берег, чтобы дать возможность плоту сняться с мели. Было это поблизости к устью ручья Эрике. На нем мы сплавились сначала по нижнему отрезку Нелькобы, ниже устья Бутугычага и затем по Теньке сперва до устья ручья Таганка, затем до устья Эрике и, наконец, до устья Бургагы. Здесь во время большого паводка его оторвало и унесло сильное течение реки утром четвертого дня дождя, когда сила течения многократно возросла. Хорошо еще, что мы к этому времени уже окончили сплав. Дальше нам нужно было расставаться с Тенькой и переходить на Детрин. Плот уже отслужил свою службу и был нам больше не нужен.

Управлялся плот при помощи двух длинных четырех-пяти-метровых весел, или гребей, опиравшихся на некоторое подобие уключин: прорези или гнезда на козлах, укрепленных на переднем и заднем краях плота. Козлы были как бы односторонние, имели только по две ножки и опирались поэтому на плот тремя точками — двумя ножками и бревном.

При помощи этих «гребей» можно было любой конец плота перемещать влево или вправо или же весь плот передвигать к левому или правому берегам реки. На каждой «греби» во время сплава должны были работать два или три человека, так же, как и на кунгасах.

Связан был плот тросом. Это, конечно, было надежнее, чем традиционная вязка распаренной лозой, применяемая обычно при постройке плотов. Кроме того, плот был укреплен немногочисленными строительными скобами.

Большой паводок

Кажется, 21 августа мы в последний раз воспользовались своим чудо-плотом — сплыли от устья Эрике до устья Бургагы, где кончается наш маршрут по Теньке. Приплыли мы к берегу Теньки слева от устья Бургагы, а палатки свои поставили на шестиметровой террасе на правом берегу этого притока Теньки. День был ясный, солнечный, вода держалась на самом низком уровне. По Теньке мы плыли, переползая через перекаты, а когда носили свои вещи с плота на стоянку через узенькое русло Бургагы, переходили вброд по щиколотку. По нашей оплошности на плоту осталась одна из двух железных печек и еще какие-то железные вещи, которые потом были унесены вместе с плотом.