Неоконченное расследование - [65]

— Езжайте потише. Он наверняка где-нибудь на поле, заготавливает сено.

Хемингуэй оказался прав. Вскоре он заметил Кенелма Линдейла, беседующего с группой рабочих.

— Оставайтесь в машине, Хорэйс, — сказал старший инспектор, выходя из автомобиля.

Харботл кивнул. Мелкинфорп, собравшийся поболтать с инспектором, открыл было рот, но сразу же передумал, вспомнив о неразговорчивости коллеги.

— Ну и жара, — только и буркнул Харботл и сосредоточенно уткнулся в прихваченную с собой газету.

Линдейл, увидев направляющегося в их сторону Хемингуэя, не подал и виду, что его заметил, и продолжал беседу с рабочими, пока старший инспектор не подошел вплотную.

— Продолжайте работу, я скоро освобожусь, — коротко бросил Линдейл и повернулся к старшему инспектору. — Доброе утро. Чем могу быть полезен на сей раз?

— Доброе утро, сэр. Не хочу отрывать вас от дел, но мне нужно с вами поговорить.

— Ради Бога, — недовольно пожал плечами Линдейл. — Думаю, нам лучше пройти в дом.

— Хочу быть откровенным с вами, сэр, — проговорил Хемингуэй. — И надеюсь, что вы ответите мне тем же. Иначе мне придется разговаривать с вашей женой, а вам наверняка бы этого не хотелось.

— Продолжаете, — холодно бросил Линдейл.

— Скажите мне, сэр, действительно ли миссис Линдейл является законной женой некоего мистера Френсиса Нинтола? — спокойно спросил Хемингуэй.

На время воцарилась тишина, и от взгляда Хемингуэя не укрылась бледность лица Линдейла. Глаза его сузились.

— Ее девичья фамилия — Солби, — продолжал старший инспектор. — И ее брак с этим джентльменом зарегистрирован 17 октября 1942 года.

В глазах Линдейла вспыхнула ярость.

— Не сомневаюсь, что если я стану отрицать это, то вам не составит труда доказать обратное. Не так ли? Но не будь он католиком и если бы не все эти идиотские формальности, то она была бы сейчас моей женой! Понятно вам?

— Не сомневаюсь в этом, сэр, — спокойно ответил Хемингуэй.

— Но как вы, черт возьми, узнали об этом?

— Думаю, не стоит об этом говорить. Лучше…

— Стоит! — грубо оборвал Хемингуэя Линдейл. — Я имею право узнать, кто сообщил вам об этом. Я хочу знать, кто влезает в мою личную жизнь.

— И я думаю, вы прекрасно это знаете, сэр. Не так ли?

— Уоренби? Он, полагаю, знал об этом. Но сам-то он не мог сказать вам, — усмехнулся Линдейл. — Раскопали в его бумагах ответ агента на какой-то его запрос?

— А вы именно этого и ожидали от него, сэр? — ответил вопросом на вопрос старший инспектор.

— Господи! Конечно, нет! Зачем ему могло бы это понадобиться? Он как-то дал мне понять, что знает об этом. Но зачем и каким образом он пронюхал, он не сказал. Он спросил меня однажды в «Красном льве», не говорит ли мне о чем-нибудь это имя. Я ответил отрицательно, и тогда наш разговор на эту тему закончился и никогда больше не возобновлялся. И уж наверняка супруга Мидхолма приложила немало усилий, чтобы разнюхать детали нашей личной жизни!

— У меня нет причин полагать, сэр, что этими сведениями владеет кто-либо помимо меня и моего помощника. Также уверяю вас, что без необходимости она не будет обнародована.

— Надеюсь, вы найдете того, кто угробил Уоренби, раньше, чем у вас возникнет такая необходимость!

— Так вы настаиваете, сэр, что эта тема более не всплывала между вами и Уоренби?

— Именно так. Вы думаете, что этот тип шантажировал меня? Уверяю вас, этого не было. У меня нет ни денег, ни влияния. А что еще ему могло понадобиться? Более того, если бы он попытался это сделать, я не колеблясь сообщил бы в полицию. Это не уголовное преступление — жить с чужой женой. Он наверняка узнал об этом случайно и лишь решил отомстить мне, намекнув, что знает об этом. Я никогда не скрывал своего отношения к этому проходимцу!

— Значит, всего лишь желание с его стороны побольней ущипнуть вас за ваше к нему отношение? Так я должен понимать это, сэр?

— Хоть это звучит и неубедительно, но это и в самом деле так, — мрачно проговорил Линдейл, нахмурив брови. — Может, у него и были какие-то другие помыслы, но мне о них ничего не известно. Возможно, частично это и звучало как угроза.

— И как эта угроза могла реализоваться? Мне кажется, что это могло бы быть вполне реальным действием с его стороны.

Линдейл остановился.

— Послушайте, инспектор! Мне кажется, я должен быть с вами абсолютно откровенным. Ни я, ни миссис Нинтол не сделали ничего такого, за что нам могло бы стать стыдно. Нинтол прекрасно знал о наших отношениях. Она вышла за него замуж во время войны, будучи еще ребенком. Из этого брака не вышло ничего хорошего. Не хочу говорить о Нинтоле, но если бы мне и пришлось кого-то убить, то моей жертвой стал бы именно он! У них родился ребенок, который не прожил и года. Мальчик умер от менингита. Делия болела многие месяцы, не могла прийти в себя. Я и Нинтол, надо отдать ему должное, вытащили ее из этою состояния. В результате она стала моей гражданской женой. Делия — женщина очень строгих принципов и, будучи католичкой, не решилась на официальный развод. Хотя я сторонник того, чтобы все было честно и открыто. Слишком уж много желающих сунуть нос в чужие дела! Мы действительно счастливы, но она до сих пор не может избавиться от навязчивой мысли, что живет в грехе. Именно поэтому я вынужден все держать в тайне. И что бы вы ни думали, уверен, что у вас нет достаточных оснований, чтобы арестовать меня по подозрению в убийстве! Хотя я верю в ваш здравый смысл. Единственное, о чем я вас прошу: не задавайте вопросов на эту тему моей жене, даже если вы сочтете необходимым надеть на меня наручники. Я пообещал быть откровенным с вами, инспектор, и выполнил обещание.