Неоготический детектив: Совсем как ангел; Винтовая лестница - [21]

Куинн вернулся к любительским фотографиям, но внезапно почувствовал, что силы его на исходе. О'Горман перестал быть для него фантомом — он превратился в реального человека, который любил свою жену, детей, собаку, свой дом, много работал, имел слишком доброе сердце, чтобы оставить даже незнакомца на пустынном шоссе под проливным дождем, и достаточно храбрости, чтобы не сдаться без боя грабителю.

«У него в кармане было всего два доллара, — думал Куинн, лениво стаскивая с себя одежду и забираясь в постель. — Чего ради он полез в драку из-за двух паршивых баксов? Это же бессмысленно. Не-ет, тут должно быть что-то еще… что-то такое, о чем никто просто не подумал. Надо завтра еще раз поговорить с Мартой. Может, Ронда сможет мне в этом помочь?»

Уже совсем засыпая, он вспомнил, что планировал утром вернуться в Тауэр, а оттуда махнуть в Рино. Но оба эти места вдруг стали казаться ему далеким, полузабытым прошлым, и лишь в тумане сна они внезапно соединились с грубой реальностью Чикота. Он уже с трудом мог представить себе Дорис, а сестра Благодеяние представлялась ему в виде грубой серой хламиды, грузно опирающейся на две большие босые ноги.

Глава пятая

Куинн поднялся рано и первым делом отправился в контору мотеля. На сей раз он застал там средних лет мужчину с обширной загорелой лысиной, лениво тасующего стопку открыток с видом Лос-Анджелеса.

— Чем могу служить, мистер… э-э-э… Куинн, верно? Из семнадцатого?

— Да.

— Я Пол Фрисби, владелец и управляющий. Вообще-то у нас тут семейное предприятие, наемных служащих не держим. У вас что-нибудь случилось?

— Вчера вечером кто-то побывал в моей комнате, пока я ужинал в кафе напротив.

— Я, — холодно обронил Фрисби.

— Была какая-то особая причина?

— Две. Во-первых, вы приехали без багажа — в таких случаях я всегда стараюсь заглянуть в номер, когда клиент выходит. А в вашем случае была и дополнительная причина: автомобиль, на котором вы приехали, зарегистрирован не на ваше имя.

— Я одолжил машину у приятеля.

— О, вам-то я верю. Но в нашем деле приходится быть осторожным.

— Ну допустим, — кивнул Куинн. — Только зачем вам понадобилась эта комедия с переодеванием?

— Простите?

— Зачем вам потребовалось менять внешность с помощью шляпы и пальто, чтобы получить у старика ключ?

— Что-то я вас не понимаю, — медленно проговорил Фрисби, сузив глаза. — У меня есть собственный комплект ключей. При чем тут дедушка?

Куинн коротко объяснил ему ситуацию.

— У дедушки неважно с глазами, — вздохнул Фрисби. — Глаукома. Вы не должны обвинять…

— Я никого и не обвиняю. Просто хотелось бы знать, каким образом посторонний человек мог получить мой ключ и забраться в мою комнату.

— Мы пытаемся такого не допускать. Но подобное время от времени случается во всех мотелях. В принципе трюк несложный, если самозванец знает имя гостя и номер его машины. У вас что-нибудь пропало?

— Не уверен. На столе стояли два ящика с документами — мне дали их просмотреть. Да вы, наверное, и сами их заметили, когда заглядывали в номер.

— Кажется, да. Нет, в самом деле, видел.

— Вы их открывали?

Лицо Фрисби стало таким же багровым, как лысина.

— Нет, — пробормотал он. — Вернее, мне не следовало этого делать. Но я, понимаете, увидел этикетку — там было написано: «О'Горман». Здесь это имя каждый знает. Конечно, мне стало любопытно, с чего это пять лет спустя в Чикоте появился незнакомец с кучей материалов по этому делу.

Воцарилось тяжелое молчание.

— И насколько же сильно вас это заинтересовало? — наконец мягко спросил Куинн. — Достаточно сильно, чтобы вы, например, рассказали жене?

— Ну… кажется, я упомянул об этом. Вскользь.

— Кому-нибудь еще?

На сей раз молчание продлилось дольше. Потом Фрисби нервно ухмыльнулся.

— Я позвонил шерифу. Подумал, если тут какое-нибудь мошенничество, ему следует знать. А вдруг что-нибудь серьезное? Теперь-то, конечно, я вижу, что был неправ.

— В самом деле?

— Я в общем-то неплохо разбираюсь в людях — работа такая. Вы не похожи на человека, который что-то скрывает. Но вчера все выглядело совсем по-другому. Вы приехали без багажа, на чужой машине и принялись шататься по городу в поисках материалов об О'Гормане. Судите сами, что я мог подумать. Вы не можете обвинить меня в излишней подозрительности.

— И потому вы вызвали шерифа.

— Не вызывал. Просто поговорил с ним. Он обещал за вами присмотреть.

— Могло ли это стремление разрастись до такой степени, чтобы обвести вокруг пальца старика и выманить ключ от моего номера?

— Боже мой, конечно, нет! — энергично произнес Фрисби. — К тому же дедушка знает шерифа с тех пор, как тот был сопливым пацаном.

— Похоже, в Чикоте все знают друг друга.

— А как же? Здесь вам не столица. Да и края у нас суровые. Мы тут все друг от друга зависим — иначе не выжить.

— И к Незнакомцам вы поэтому так подозрительны?

— У нас очень закрытое общество, мистер Куинн. Когда с одним из нас что-то случается — ну вот как с О'Горманом, — это невольно бьет и по всем остальным. Каждый в городке знал его: либо ходил с ним в школу, либо вместе работал, либо встречался в церкви и на общественных собраниях. Не то чтобы О'Горман был такой уж заметной личностью — но он БЫЛ, и на нем, как на любом из нас, стоял свой штамп, — неуловимая насмешливая ухмылка скользнула по лицу Фрисби. — Кстати, вполне подходящая для О'Гормана эпитафия: «Он был всегда заштампован». Но чем это дело вас-то привлекло, Куинн? Может, собираетесь о нем писать для какого-нибудь из этих криминальных журнальчиков?