Неоготический детектив: Совсем как ангел; Винтовая лестница - [126]

— Да, — сказала я. — Мисс Иннес слушает.

— Мисс Иннес, — зачастила она, — я только что получила в высшей степени странную телеграмму от моей кузины, миссис Армстронг. Ее муж умер вчера в Калифорнии и… подождите минуточку… сейчас я вам прочитаю.

Я сразу поняла, что за этим последует, и мгновенно приняла решение. Если у Луизы Армстронг были веские причины оставить семью и вернуться домой — причины тем более основательные, что она не появилась у миссис Фитцхуг, а предпочла скрываться в сторожке Саннисайда, — то предавать ее не входило в мои намерения. Луиза сама должна была выбирать себе доверенных. Сейчас я не оправдываю себя, но, помню, тогда относилась к семейству Армстронгов не слишком доброжелательно. Я оказалась самым неприятным образом замешанной в хладнокровное убийство, а мои племянники остались практически нищими по вине — прямой или косвенной — главы семейства.

Миссис Фитцхуг, наконец, разыскала телеграмму.

— «Вчера умер Пол, — прочитала она. — Телеграфируй срочно, у вас ли Луиза». Видите ли, мисс Иннес, должно быть, Луиза поехала на Восток, и Фанни беспокоится о ней.

— Да, — сказала я.

— У меня Луизы нет, — продолжала миссис Фитцхуг. — И никто из знакомых в городе ее тоже не видел. Вот почему я звоню вам: поскольку Луиза не знала, что Саннисайд сдан, она могла вернуться туда.

— Очень жаль, миссис Фитцхуг, но ничем не могу помочь вам, — сказала я и тут же почувствовала угрызения совести. А если Луизе станет хуже? Кто я такая, чтобы играть роль Провидения? Встревоженная мать, безусловно, имеет право знать, что ее дочь находится в хороших руках. Поэтому я оборвала многословные извинения миссис Фитцхуг за причиненное беспокойство.

— Миссис Фитцхуг, — сказала я, — я собиралась притвориться, что ничего не знаю о Луизе Армстронг, но передумала. Луиза в Саннисайде. — На другом конце привода плеснули возбужденные восклицания. — Она больна и не в состоянии путешествовать сейчас. Более того, она не в состоянии никого принимать. Будьте любезны, телеграфируйте ее матери, что девушка в Саннисайде и за нее не следует волноваться. Нет, я не знаю, почему Луиза вернулась на Восток.

— Но дорогая моя мисс Иннес! — начала было миссис Фитцхуг.

Я безжалостно прервала ее.

— Я пошлю за вами, как только больная сможет принимать посетителей. Нет, опасность уже миновала, но врач прописал ей полный покой.

Повесив трубку, я села и задумалась. Итак, Луиза бежала от родителей и прибыла на Восток совершенно одна! Это уже было известно, но почему она так поступила? Мне пришло в голову, что виноват в этом может быть, например, доктор Уокер, докучавший девушке нежелательными знаками внимания. Но Луиза мало походила на девушку, которая при таких обстоятельствах ударилась бы в бегство. Всегда веселая, с гордо посаженной головкой и летящей поступью — такая девушка, насколько я понимала, скорее отвергла бы все неприятные ей ухаживания столь решительно, что бежать сломя голову пришлось бы кавалеру, но никак не ей.

Через полчаса напряженных раздумий тайна не Стала яснее. Я взяла утренние газеты, по-прежнему полные сообщений о крахе Торгового банка и смерти Пола Армстронга. Банковские ревизоры продолжали работать с конторскими книгами и ничего пока не сообщали прессе. Джон Бэйли был освобожден под залог. Тело Пола Армстронга должны были привезти из Калифорнии в воскресенье и похоронить в Казанове. Ходили слухи, что покойный оставил после себя относительно маленькое состояние. Последний абзац содержал важные сведения.

Уолтер Р. Броадхерст отдал две сотни Американских акций под заем в сто шестьдесят тысяч долларов в руки самого Пола Армстронга накануне отъезда последнего в Калифорнию. Эти ценные бумаги пропали из Торгового банка вместе с другими. И если это обстоятельство, безусловно, бросало тень подозрения на покойного президента банка, то, на мой взгляд, никак не обеляло его кассира.

Садовник, присланный Хэлси, прибыл около двух часов пополудни и пришел от станции пешком. Молодой человек произвел на меня приятное впечатление. У него были хорошие рекомендации — он работал у Брэйсов до отъезда последних в Европу, и вид компетентного и решительного человека. Он попросил дать ему одного помощника, и я осталась довольна, что так легко отделалась. Новый садовник был симпатичным, черноволосым и голубоглазым, звали его Александр Грэхем. Я так подробно распространяюсь об Алексе, поскольку он сыграл важную роль в последующих событиях.

Вечером того же дня, после первого разговора с Луизой, я получила новое представление о характере покойного банкира. Она послала за мной, и я пошла против своей воли. Будущий разговор страшил меня, ибо девушке в ее ослабленном состоянии о многом нельзя было рассказывать. Однако встреча наша прошла гораздо легче, нежели я предполагала, поскольку Луиза не задавала никаких вопросов.

Гертруда, которая провела всю ночь на ногах, отправилась спать, а Хэлси опять куда-то отлучился — таинственные отлучки его становились все более частыми и продолжались до десятого июня, в день, когда произошла развязка этой истории.

В спальне больной дежурила Лидди и за неимением других занятий проводила время в основном за разглаживанием складок на одеяле. Луиза лежала под девственно белым прямоугольником с геометрически правильным отворотом под подбородком, и в целях сохранения строгости композиции Лидди поправляла одеяло всякий раз, когда девушка поворачивалась.