Неофит Мглы - [97]

За всё нужно отвечать. В том числе и за свои слова. Именно эту фразу сказала ему ведьма, когда он стоя на коленях, рыдая от боли, с готовностью преподнёс её окровавленный кусок собственной плоти. Теперь ухо болталось на его шее на вощёной верёвочке. Она так приказала. Чтобы помнил.

Паромная переправа. Ещё три часа, и они будут в Искаре, а на этой многоногой твари, почитай за два доберутся, если паромщик окажется на этой стороне.

Им повезло, если к данной ситуации применимо это понятие, поскольку паром был здесь.

Борзун несколько раз ударил в бронзовый колокол, подвешенный на вкопанном потемневшем от времени высоком столбе, заставив с него испуганно вспорхнуть какую-то птицу, и гулкий звон разнёсся далеко над тёмной неспокойной водой.

Паром дрейфовал неподалёку от берега, метрах в десяти, представляя собой плавучую избушку, установленную с самого края, на довольно большую квадратную деревянную платформу, которая сейчас пустовала, еле видно, покачиваясь на волнах, и то, если тщательно приглядеться.

Увидев, что на пароме по-прежнему не было никакого шевеления, он ещё несколько раз дёрнул привязанную к билу верёвку, но уже заметно сильней.

Это возымело эффект, поскольку даже отсюда, несмотря на снежный ветер, было видно, как из избушки появился паромщик.

— Слышу, демоны вас дери, — донеслось на берег. — Слышу!

Боги, неужели ты ослеп? Посмотри на берег, глупец, и отплывай как можно дальше.

Но баржа, несмотря на мысленные мольбы разбойника продолжала своё неторопливое движение. Уж можно было расслышать скрип палубной доски, а спустя некоторое время баржа с негромким стуком ударилась о бревенчатый пирс.

— Ну? Вы долго на берегу торчать будете? — прогудел паромщик.

Борзун в недоумении оглянулся на ведьм и его брови удивлённо приподнялись. Огромная туша гомункула исчезла.

— Светлых дней! — поприветствовала паромщика Хильсена. — Нам бы на тот берег перебраться.

— Да каких светлых дней, — проворчал детина с простоватым веснушчатым лицом, — видали, что твориться, — он обвёл рукой вокруг. — Давайте забирайтесь и отчаливаем. Проезд — пять серебрушек с человека.

— Нас устраивает, почтенный, — ведьма протянула паромщику монету.

— Золотой, — ахнул тот. — Да у меня и сдачи не будет, — он растерянно засуетился.

— Нам не нужно сдачи. Просто сделай свою работу, — ведьма подошла к нему почти вплотную и заглянула в глаза.

Паромщик на мгновенье оцепенел, затем помотав головой, сказал:

— Не извольте беспокоиться, къянмис. Всё будет в лучшем виде, — он посторонился, пропуская их на паром, а затем его взгляд остановился на Борзуне.

— Это же…, — он, выпучив глаза, потянул нож из-за пояса. — Его же вся Пустошь ищет, душегуба проклятого, — он было двинулся в сторону разбойника, но был остановлен повелительным жестом второй ведьмы.

— Всё в порядке. Мы как раз и доставляем его в Искар, чтобы сдать страже.

— Да как же так, почтенные къянмис. Он же сбежит, — заохал паромщик.

Над ладонью ведьмы загорелся небольшой светляк, а паромщик заметно расслабился.

— Так благородные къянмис — магессы, — с уважением протянул он. — Что же вы срезу-то не сказали. Тогда понятно. Отчаливаем?

— Да. Нас тут ничего не держит, — кивнула вторая ведьма.

Паромщик потёр мозолистые ладони, привычно взялся за рулевой рычаг, и деревянная площадка двинулась навстречу противоположному берегу.

Потчуя ведьм нехитрыми шутками, он сам же над ними гулко хохотал, смотря прямо сквозь восьмилапую тварь, которая сейчас преспокойно сидела на палубе, будто её не было.

Глава 27

Малая охотничья группа состоит из двух человек: мастера-охотника и мага, или двух мастеров-охотников и одного мага. Средняя охотничья группа включает в себя до трёх магов и не более четырёх мастеров-охотников.

(отрывок из «Порядка выхода в Пустошь малых и средних охотничьих групп»).

Больно вцепившееся в плечо животное отняло почти пять процентов «хитов». Только после того, как я ткнул в него кинжалом несколько раз, оно, наконец, упала под ноги. Недолго думая, припечатал его каблуком, отчего тварь моментально испустила дух.

Остальной отряд продолжал на бегу отбиваться от мелких, похожих на белок-переростков низкоуровневых «мобов» двадцатого уровня, которые с тихим шелестом внезапно спикировали на головы нашему отряду, когда мы почти вышли к охотничьей избушке.

Мест я не узнавал, да и немудрено, учитывая то, насколько шоковое состояние у меня было в тот момент, когда я пытался не замёрзнуть в лесу. Да и сейчас бег по пересечённой местности не добавлял внимательности.

— Демоны! Угораздило же, — Корт в движении перерубил летящую ему в лицо тварь. — Ньерк, кайтан ты толстобрюхий, ты куда смотрел?

— Да кто ж знал, что птеросы здесь поселились? — прогудел он виновато, на миг появившись из скрыта. — Ай, тварь! Больно же! — с последними словами Ньерк буквально с силой отодрал от своего бедра, яростно сопротивляющегося зверька и с силой запустил его в ближайшее скопление его злобных приятелей.

Зверёк с яростно вращающимися глазами и дико вереща, пролетев тройку метров, как подбитый «мессершмитт», с хрустом впечатался в толпу своих сотоварищей и судя по возмущённым звукам, донёсшимся оттуда, медаль за успешный воздушный таран ему точно не светит.