Необыкновенные приключения «русских» в Израиле - [5]

— Я понимаю, что ты хочешь этим сказать, — задумчиво произнесла Рита, в то время как все остальные оскорбленно уставились на отчима. — Мы здесь все перерожденцы, потому что нам две тысячи лет приходилось приспосабливаться и, для того чтобы выжить, мы должны были быть умнее всех неевреев. Вот смотрите, нам с Юркой, для того чтобы поступить в институты, нужно было сдать экзамены намного лучше, чем русским. И потом, чтобы к нам хорошо относились в институте, мы за всякую работу должны хвататься первыми, все делать лучше и больше, чем они. Тогда о нас скажут, что мы хотя и евреи, но все-таки неплохие люди. А им там ничего никому не нужно доказывать, они и так хорошие. Мама, мы хотим туда.

— Но как же вы там будете жить одни, вы же еще дети, — всхлипнула мама, и бабушка тоже начала подозрительно вытирать глаза. — И институты как же? Сколько стоило трудов, чтобы вы туда попали.

— Вот, послушайте, — начал Юра, осознавая, что и он должен сказать свое решительное мужское слово, иначе рискует потерять авторитет в семье. — Мы сегодня встречались с людьми, которые только оттуда приехали. Они нам объяснили, что сразу после приезда нас отправят в ульпан, это такие курсы по изучению иврита. Они совершенно бесплатные и нам еще будут давать деньги на жизнь, пока мы там учимся. А потом, когда мы выучим язык, мы сможем продолжать учебу у них в университете, и тоже абсолютно бесплатно, между прочим. Так что институты не пропадут.

— А что ж это за люди такие? — подозрительно спросила мама. — И чего ж они сами туда не едут, если там так хорошо?

— Это молодые ребята, муж и жена, и они тоже едут, но позже. Сейчас у них такое задание от Сохнута, это еврейское агентство, которое отправляет евреев в Израиль, разъяснять людям, что им там дают, на что они имеют право, и еще они будут учить нас ивриту, пока мы будем оформлять документы. Да, мама, они просили разрешения проводить уроки у нас, потому что они живут с родителями и у них маленький ребенок. Но ты не бойся, пока у них вместе с нами всего шесть человек набралось, так что мы тут поместимся.

— Да я этого не боюсь, — вздохнула мама, — занимайтесь, конечно. Я боюсь за вас, как вы там одни будете, и когда я вас теперь увижу? Может и вообще никогда, — уже откровенно расплакалась она.

— А вот этого не надо. Они когда устроятся и увидят, что там за жизнь, то и нас вызовут с мамашей, конечно, — вдруг заявил отчим и отчаянно покраснел, и они все неожиданно поняли, что это его сокровенная мечта, и как многие русские, у которых вообще нет надежды уехать, он стремится в Израиль гораздо больше, чем евреи, которые теперь могут выбирать, где им жить.

— Ну, да, а чего ж нет? — совсем расхрабрившись продолжил он. — Вы имеете полное право туда ехать, и я тоже, как официальный муж, член семьи, можно сказать.

— А как же ты там будешь жить, когда там все евреи? — ехидно спросила бабушка. — Ты ж у нас как выпьешь, сразу кричишь, что ты настоящий русский человек, и душа у тебя русская. И необрезанный ты, между прочим.

— Так Юрка ваш тоже необрезанный. Мы с ним там вместе и обрежемся, правда, Юра? — неожиданно объявил отчим.

Юра в ответ только неуверенно кивнул, сразу же представив себе эту процедуру и внутренне содрогнувшись. Вот об этом-то он и не подумал, но отступать уже было поздно.

— Ну, вот, — совсем приободрился отчим. — С этим вопросом мы решили. А что касается того, что там одни евреи, то я так не думаю. Туда многие своих русских мужей и жен повезут. Так что я там не один буду.

— Ну вот видишь, мама, дядя Толик прав, вы, конечно же, к нам приедете, и мы будем все вместе, — заметно повеселев, сказала Рита. — Так что мы поедем, а?

— Да что я, — все еще вздыхая, отозвалась также приободрившаяся мама. — Я же вам не враг. Поезжайте, конечно, если там так уж хорошо. Роза, я думаю, врать не станет. Раз сказала, что оставит и дом и деньги, то так и будет. Она вас действительно очень любила, когда вы были маленькие. Мама, а как вы считаете?

— Роза не обманет, — веско сказала бабушка. — Она, между прочим, очень хорошая женщина была, Гришу как любила. Я честно скажу, вряд ли ему с молодой женой так хорошо было бы как с ней. Вот только до чего я дожила, муж мой в земле и сыновья тоже, а я, можно сказать, с чужими людьми уеду, и могилки их брошу.

Она принялась вытирать глаза, а растроганные Юра и Рита кинулись ее обнимать.

— Бабушка, ну с какими же чужими людьми, что ты говоришь, — наперебой закричали они. — Ты же с нами там будешь, твоими родными внуками, и мама тебе ведь не чужая, вы с ней столько лет вместе живете.

— Да я и не считаю ее чужой, это ж я так просто сказала, — начала отбиваться от них бабушка, — должна же я хоть что-то сказать.

— А я вам разве чужой? — вдруг не выдержал отчим и выпрямился за столом с оскорбленным видом. — Да я ж к вам всегда относился с уважением и даже с любовью, можно сказать. Мамашей вас вот называю как родную, а вы мне "чужой".

— Да я ничего не говорю, Толик, ты хороший человек, хоть и не еврей, внуков моих любишь, я же вижу, просто, как же я могилки родные брошу, — уже по-настоящему расплакалась она.