Необыкновенные приключения экспедиции Барсака - [81]

Но, возможно, лучше был бы другой проект? Раз Жанна пользовалась доверием деспота, нельзя ли завладеть его особой? Заложники в свою очередь получили бы заложника и могли бы договариваться на равных условиях.

К несчастью, такой проект наталкивался на большие трудности. Как овладеть Гарри Киллером, когда столько прислуги во дворце и у ворот галереи стража? Пусть даже пленники победят эту первую трудность, не случится ли, что население Блекланда, довольное освобождением от Гарри Киллера, откажется вступить в торг, где ставкой будет свобода деспота? И если даже последнее предположение окажется неверным и мирный договор будет заключен, как они смогут обеспечить его выполнение? Столько проблем, решение которых было очень трудным!

Помимо этих, едва ли осуществимых проектов, Жанна Бакстон лелеяла еще один, которого не доверяла даже товарищам. Ее любопытство и сострадание были возбуждены постоянными отлучками Гарри Киллера и отдаленными стонами, которые всегда слышались в это время. Когда по вечерам Гарри Киллер, совершенно пьяный, находился в ее власти, у нее не раз являлось желание украсть у него ключ и посмотреть, что скрывается за, дверью. Но каждый раз у нее не хватало решимости, и она воздерживалась от поступка, который мог грозить важными последствиями.

Пять дней прошли таким образом, и настало 8 апреля.

В этот день, около девяти часов вечера, все пленники, включая Малик, собрались на платформе бастиона, расспрашивая Жанну Бакстон о событиях дня, который, впрочем, прошел, как и предыдущие. Этажом ниже Чу-муки заканчивал свои дневные услуги, чтобы удалиться до завтра.

Тяжелые тучи угрожали разразиться дождем, ночь была очень темной, хотя луна не пришла еще в четвертую четверть. На платформе, куда не достигал свет с другого берега Ред Ривера, царила глубокая тьма.

Вдруг что-то с сухим стуком упало на плиты площадки. Пораженные, пленники прекратили разговор. Откуда к ним явился и каков мог быть предмет, которого они даже не различали в темноте?

Амедей Флоранс первым пришел в себя. В несколько мгновений он разыскал таинственный снаряд. Это был камень порядочных размеров, с привязанной бечевкой, другой конец которой, спускаясь через перила, должно быть, погружался в Ред Ривер.

Что это значило? Не скрывалась ли тут ловушка? Или пленники имели в Блекланде неведомого друга, посылавшего им весть? Чтобы это узнать, надо было только потащить бечевку, к которой в таком случае должна быть привязана записка. Амедей Флоранс не мешкая принялся за дело, но ему пришлось прибегнуть к помощи доктора Шатоннея. Тонкая бечевка скользила у него между пальцев, за ней тянулось что-то тяжелое. Не могло быть и речи о простой записке.

Когда бечевка кончилась, оказалось, что к ней прикреплен канат. Потянули и его. Метров тридцать — тридцать пять вытянули легко, потом почувствовали сопротивление, но не жесткое, не такое, как в том случае, когда веревка привязана к неподвижному предмету, а упругое, подобное сопротивлению человека, который тянет за другой конец. На несколько мгновений пришло сомнение. Что делать?

— Привяжем канат, — предложил Амедей Флоранс. — Тогда увидим, чего желает тот, кто его выбросил.

Так и сделали. Веревка тотчас натянулась. Кто-то взбирался по ней, и пленники, наклонившись над перилами, пытались его рассмотреть. Скоро они различили фигуру человека. Мгновение спустя неизвестный вскарабкался на перила и спрыгнул к остолбеневшим пленникам.,

— Тонгане!! — вскричали они приглушенными голосами.

НОВАЯ ТЮРЬМА

Тонгане не только не был мертв, но, как выяснилось позже, не был даже ранен при неожиданном нападении в Кубо. Лучи прожектора его не захватили, и он незаметно скользнул под деревья, а нападающие не подумали заняться им.

Поступая так, Тонгане не собирался покинуть своих хозяев, тем более, что с ними была Малик. Наоборот, он хотел им помочь и справедливо решил, что для этого лучше находиться на свободе. Далекий от мысли бежать, он присоединился к похитителям. Он шел по следу за теми, которые везли Малик в Блекланд, ценой бесчисленных лишений пересек пустыню, живя крохами, собираемыми на местах их остановок. Пеший, он не отставал от лошадей и ежедневно одолевал пятьдесят километров.

Он отстал от них лишь по приближении к Блекланду. Достигнув возделанной зоны, он остановился и стал ждать ночи, чтобы проникнуть на неведомую территорию.

До утра он скрывался в густом кустарнике. Потом смещался с толпой негров, работал вместе с ними и получал удары бича, на которые так щедры были надсмотрщики, а вечером вошел с толпой в центральный квартал, не обратив на себя ничьего внимания.

Через несколько дней он утащил из заброшенной хижины веревку. С ее помощью ему удалось пробраться через Гражданский корпус, достигнуть реки, где он в продолжение двух долгих дней скрывался в сточной трубе, выжидая благоприятного случая.

В продолжение этих двух дней он наблюдал, как' пленники по вечерам выходили на площадку бастиона, но напрасно пытался привлечь их внимание. Желанный случай представился лишь на третий день, 8 апреля. Густые тучи сделали ночь темной, и он воспользовался этим, чтобы выйти из убежища и забросить к своим господам веревку, по которой сможет проникнуть к ним.