Необыкновенные приключения экспедиции Барсака - [77]

В этих условиях жизнь была не так уж тяжела, и они были настолько довольны, насколько позволяло лишение свободы и законное беспокойство о будущем. Камеры, галерея и терраса составляли настоящие обособленные апартаменты, и ничто не напоминало бы тюрьмы, если бы не стража за запертой дверью галереи со стороны, противоположной лестнице. Голоса караульных и бряцание оружия постоянно напоминали пленникам о недосягаемой для них свободе.

Домашние услуги нес Чумуки, проявлявший большое усердие. Но он появлялся только для уборки камер и подачи кушаний, в остальное время пленники не видели негодяя, которому отчасти были обязаны своими несчастьями.

Днем они собирались вместе, гуляли по галерее, а на закате поднимались на платформу, куда Чумуки обычно подавал им обед.

Бастион, в который они были заключены, имел квадратную форму и занимал западный угол дворца; двумя сторонами он возвышался над обширной террасой, от которой его отделяла цепь внутренних дворов. По этим дворам пленники шли в центральную башню, где видели циклоскоп. Один из двух других фасадов дворца поднимался над расположенной между дворцом и заводом эспланадой, огромная стена которой примыкала к Ред Риверу; другой фасад отвесно спускался в реку с высоты около тридцати метров.

Бегство отсюда было немыслимо. Не говоря о невозможности ускользнуть от бдительности Гарри Киллера, действенность которой он так жестоко показал, нечего было даже думать выйти из дворца. Да если бы и удалось спуститься с бастиона на террасу, это не привело бы ни к чему: там беспрестанно сновали советники, Веселые ребята и Черная стража. Не больше выиграли бы они, попав на эспланаду, окруженную со всех сторон неприступными стенами. Только Ред Ривер мог послужить выходом, но пленники не владели ни лодкой, ни средством спуститься по вертикали с высоты тридцати метров.

С платформы они могли проследить взглядом течение реки. И вверх и вниз по течению она скрывалась среди двух рядов деревьев, уже достигавших значительной вышины, хотя были посажены только десять лет назад. За исключением Публичного парка, скрытого от них дворцом, весь Блекланд развертывался перед глазами пленников. Они видели его три секции, разделенные высокими стенами, полукруглые концентрические улицы, восточный и западный кварталы с их немногочисленным белым населением и центр, где на рассвете, перед тем как рассеяться по полям, кишела многочисленная толпа негров.

Их взгляды устремлялись и на завод, но то, что они видели, давало им слишком мало сведений об этом втором городе, заключенном в первом, с которым он, казалось, не имел никакого сообщения. Каково было назначение различных сооружений, увенчанных трубой, откуда никогда не поднимался столб дыма? Зачем там поднималась башня, подобная дворцовой, но значительно более высокая, в сто с лишним метров вышины? И к чему этот необъяснимый пилон — решетчатое сооружение, замеченное Амедеем Флорансом в момент прибытия в Блекланд? Что означали обширные сооружения, возвышавшиеся в огороженной части у берега Ред Ривера, из которых некоторые были покрыты толстым слоем земли, с зеленеющей травой наверху? Для каких надобностей служила эта вторая, более значительная часть, содержавшая огороды и сады? Зачем высокая металлическая стена, составляющая особую ограду этого места? Зачем у ее основания проходит широкий и глубокий ров? И для чего вообще эта ограда, если оба ее конца не примыкают ни к реке, ни к эспланаде, а за ней существует вторая, после которой начинаются поля? Казалось, хотели одновременно дать этому местечку дополнительную защиту и создать невозможность прямого сообщения с наружным миром. Все это было необъяснимо.

Спрошенный на этот счет Чумуки мог только сказать, что название внутреннего города — Завод. Слово «завод» он выговаривал с каким-то суеверным страхом, немилосердно коверкая его.

Впрочем, Чумуки, как новобранец Гарри Киллера, не мог больше и знать и был даже неспособен объяснить причины проявляемого им страха, который, очевидно, был только отголоском общего настроения в городе. Какая-то сила скрывалась за глухой стеной, ведущей к дворцу. Какова сущность этой силы? Смогут ли они когда-нибудь это узнать и обратить на пользу себе?

Если их свободу явно ограничили, как уже говорилось, нельзя было того же сказать о Жанне Бакстон. По приказу Гарри Киллера, Чумуки объявил, что она может без всяких ограничений ходить по дворцу и эспланада Ей только запрещалось переходить Ред Ривер, чего она, впрочем, и не могла бы сделать, так как караул Веселых ребят постоянно охранял Дворцовый мост.

Бесполезно говорить, что молодая девушка не воспользовалась разрешением: что бы ни случилось, судьба ее не должна отличаться от судьбы ее товарищей по несчастью. И она оставалась пленницей, к великому изумлению Чумуки, который, со своей стороны, считал великолепным предложение, сделанное его бывшей госпоже.

— Твоя остаемся в тюрьме, нехорошо, — говорил он. — Когда твоя женится на Господине, хорошо. Твоя освободит тубабы.

Но Жанна Бакстон равнодушно слушала эти похвальные речи в негритянском стиле, и Чумуки напрасно расточал красноречие.