Необыкновенные приключения экспедиции Барсака - [6]

С трудом их привели в сознание. Но они могли дать лишь самые скудные сведения: пять бородатых людей, одетых в дорожные плащи и в пальто-ульстеры, напали на них. Больше они ничего не знали.

Не было сомнения в их чистосердечности. Лишь только начался розыск, нашли пять пальто, которые лежали в углу на виду, как будто преступники хотели оставить следы своего пребывания. Впрочем, эти одеяния, тщательно исследованные лучшими сыщиками Скотленд-ярда[4], не сообщили ничего о тех, кем они были брошены. Сделанные из обычной, ходовой материи, они не носили марки портного или магазина, что и объясняло, почему их не унесли.

Все это не представляло ничего существенного, и следователь должен был отказаться от мысли узнать больше. Напрасно он расспрашивал и переспрашивал свидетелей: из них ничего нельзя было вытянуть.

Последним важным свидетелем был швейцар дома. Дверь Агентства была закрыта внутренним ставнем, следовательно, преступникам пришлось выйти через общий вестибюль дома. Швейцар должен был их видеть.

Но этот последний мог только признаться в своем неведении. Слишком многочисленны были помещения, над которыми он вел надзор. В этот день швейцар не заметил ничего подозрительного. Если похитители и прошли мимо него, как можно было предполагать, он их принял за служащих Агентства.

Подвергнутый более тщательному допросу и принуждаемый порыться в памяти, он назвал имена четырех жильцов, которые прошли через вестибюль незадолго до преступления или немного спустя. Жильцы были немедленно вызваны; они оказались людьми безукоризненно честными и выходили пообедать.

Швейцар рассказал также о разносчике угля, который явился с объемистым мешком около половины восьмого, незадолго до появления полиции, и на которого он обратил внимание только потому, что не принято доставлять уголь в подобный час. Разносчик так настойчиво спрашивал жильца из пятого этажа, что швейцару пришлось пропустить его и указать черную лестницу.

Разносчик угля поднялся, но спустился через четверть часа, таща мешок. Спрошенный швейцаром, он сказал, что ошибся адресом. Говорил он прерывающимся голосом, как человек, поднявшийся на пятый этаж с тяжелой ношей на плечах. На улице он положил мешок в ручную тележку у тротуара и удалился, не слишком спеша.

— Знаете ли вы, — спросил следователь, — от какой фирмы был разносчик?

Швейцар этого не знал.

Следователь, оставив этот пункт для дальнейшего выяснения, допросил жильца пятого этажа. Тот заявил, что разносчик угля действительно звонил у черной двери около половины восьмого. Служанка, открывшая ему, уверила его в ошибке, и тот ушел, не настаивая. Но свидетельские показания в этом пункте не сходились, так как служанка из пятого этажа утверждала, не соглашаясь с швейцаром, что при человеке не было никакого мешка.

— Он оставил его внизу, поднимаясь, — объяснил следователь.

Скоро оказалось, что объяснение было недостаточным, так как в подвальном коридоре нашли содержимое мешка, а швейцар уверял, что за несколько часов перед тем его там не было. Было очевидно, что таинственный разносчик угля опорожнил там принесенный им мешок. Но тогда что же он унес, если, по показаниям швейцара, мешок при уходе разносчика казался таким же полным и тяжелым, как при его приходе?

— Не будем пока этим заниматься, — заключил следователь, отказываясь от разрешения непосильной задачи. — Это выяснится завтра. — Чиновник шел по следу, который считал наиболее важным, и не хотел отклоняться в сторону.

В самом деле, весь персонал Агентства был налицо. Но директора не было. Мистер Льюис Роберт Бакстон исчез.

Служащие не могли дать никаких объяснений на этот счет. Они только знали, что незадолго до пяти часов один клиент вошел к директору и несколько минут спустя позвал кассира Стора; тот пошел на вызов и не вернулся. Тотчас же после этого произошло нападение. Мистера же Бакстона никто не видел.

Заключение напрашивалось само собой: если было несомненно, что Агентство подверглось нападению пяти переодетых и загримированных бандитов, то очевидным казалось и то, что бандиты имели сообщника на месте и этим сообщником был сам директор.

Вот почему еще до окончания детального следствия немедленно был подписан приказ об аресте Льюиса Роберта Бакстона, директора Агентства ДК Центрального банка, обвиняемого в грабеже и сообщничестве в убийстве. Его приметы, хорошо известные, были телеграфно сообщены по всем направлениям; приметы сообщников остались неизвестными.

Виновный еще не мог покинуть Англию. Его, без сомнения, арестуют внутри страны или в порту — быстрый успех, которым полиция справедливо сможет гордиться.

Убаюкивая себя такой приятной перспективой, следователь и сыщики отправились на заслуженный отдых.

А в эту ночь, в два часа утра, пять загорелых людей, одни гладко выбритые, другие с усами, вышли в Саутгемптоне из лондонского экспресса по одиночке, как и садились. После выгрузки нескольких тюков и одного громадного тяжелого ящика они наняли карету в порт, где у набережной их ожидал пароход приблизительно в две тысячи тонн водоизмещением, из труб которого валил густой дым.