Необыкновенные приключения девочки-клона и ее друзей - [37]

А Инга и Мальва действительно – едва успели к полудню вернуться с пустыми мешками, как их, покормив той же луковой похлебкой, сразу же отправили грузить на телеги тюки со сшитой одеждой. Они едва могли поднять такой тюк вдвоем, а таскать их приходилось из самой дальней комнаты дома. К вечеру они так устали, нагрузив полную телегу одеждой, что отказались всё от той же луковой похлебки, выпили только воды и съели кусочек хлеба. И очень быстро уснули в мастерской на мешках.

Утром несколько швей пришли раньше обычного. Девочки еще спали и что-то обе, одна тише, другая немного погромче, бормотали во сне. Одна из женщин, услышав их бормотание, тут же позвала хозяйку. Та их грубо разбудила и жестом показала, чтобы они следовали за ней на кухню. Она стала что-то сердито кричать, прикасаясь пальцем ко рту и строя гримасы, но ни Мальва, ни Инга ничего не могли понять и таращили на нее глаза. Тогда она немного успокоилась, увидев, что они ничего не понимают, и подумала, что они если и не совсем немые, как заподозрила швея, которая ее позвала к спящим девочкам, то глухие уж точно, раз вытаращили глаза, слушая ее крики и угрозы. Они выпили по кружке молока, съели по кусочку хлеба и хозяйка отправила их за водой.

Когда они с ведрами отошли подальше от дома, Мальва спросила Ингу, поняла ли она, почему хозяйка на них рассердилась с утра, что они сделали не так. Инга ответила, что она сама была поражена, но, вспоминая её поведение теперь, кажется, догадывается, в чем дело.

– Вспомни, Мальва, когда она кричала на нас, она все время показывала на рот. Мы с тобой вчера так устали, а когда человек сильно устает, ночью он может во сне говорить. Вот она, наверно, и слышала, как кто-то из нас, или мы обе что-то невнятное городили во сне. И она подумала, что мы ее обманываем. Но поскольку мы действительно не могли понять, что она кричит, и это ясно было написано на наших лицах, она потом немного успокоилась. Видишь, даже молока дала. А ее противный луковый суп я уже видеть не могу. Мы вчера даже к мальчишкам не попали. Нам надо сегодня обязательно к ним сходить, может, они уже что-то придумали.

– Если эта толстуха и дальше будет задавать нам такую тяжелую работу, то, Инга, мы скоро ноги протянем.

– Ну, посмотрим, может, мы убежим от нее. Давай сейчас, Мальва, на речке немного умоемся, а то я вся в пыли и грязи.

Девочки ополоснули лицо и руки водой и, набрав полные ведра воды, медленно пошли обратно. Когда они вернулись, около дома стояли две телеги, груженые рулонами с материалом. Хозяйка, увидев их, стала кричать, что их слишком долго не было. Потом все-таки завела на кухню, дала по вареному яйцу и кружке молока с хлебом. В это время ее кто-то позвал, и она вышла. Мальва сказала Инге, что их не случайно получше покормили, заставят, поди, рулоны с материалом носить. Хозяйка тут же вернулась и повела девочек показать им место, куда они должны сносить материал. Им ничего не оставалось, как приняться за работу.

Разгрузив одну телегу, они решили отдохнуть. Толстухе это не понравилось, но в это время зазвонили колокола, – подружки уже знали, что их звон утром, в полдень и вечером, означает время начала работы, перерыв на обед и завершение трудового дня, – и хозяйке пришлось идти кормить возничих, привезших ей материал. Мальва и Инга, заметив, что их никто не контролирует, решили бежать к своим друзьям. Инга, вытянув тоненький рулончик коричневой шерсти с телеги, спрятала его за пазуху и, сказав Мальве, что это будет плата за их труд, схватила ее за руку, и они быстро побежали в сторону храма, надеясь встретиться с Алексом и Максом.

Когда они уже приближались к храму, вдруг увидели, что из калитки выскочили Алекс с Максом и, увидев их, махнули им рукой, приглашая бежать за ними. Все четверо, не разговаривая, пробежали до ворот города, и только за воротами остановились. Немного поодаль рос кустарник, за ним они и спрятались, усевшись на траву.

– Мальчики, вы что-то придумали? Почему вы убежали? – спросила Инга.

– Мы не могли там больше оставаться, – начал рассказывать Алекс. – Во-первых, нас там все время контролировали, и не только этот, в сутане, но и, так сказать, будущие соученики. А потом – то ли мы сильно переживали, то ли устали, но ночью мы оба или кто-то один из нас, видимо, что-то бормотали или говорили, и наши соседи по «спальне» услышали. Я это понял из их слов и передразнивания. Они стали нас не только дразнить, но и старались толкнуть, ударить. Они сообщили об этом и служителю. И он стал к нам больше присматриваться. А эти парни наглели с каждым часом, у нас уже появились синяки от их ударов, при этом они нагло хихикали. Мы в ответ говорить ничего не могли, а драться с восемью огромными детинами смысла не имело. И мы решили бежать, но сначала поискать вас. И вы так вовремя появились!

– Как ни странно, с нами произошло то же самое, – начала рассказывать Инга. – Мы устроились в пошивочную мастерскую и сначала даже думали, что нам повезло. Шить нам не пришлось, как мы надеялись, нас ради экономии сделали грузчиками. А ночевали мы в помещении, где работали портнихи. И вот, кто-то услышал, что мы во сне разговариваем, мы тоже изобразили себя немыми. Хозяйка решила, что мы ее обманываем и ругала нас, но увидев наши удивленные лица, решила, что мы действительно не можем говорить. А убежали мы из-за того, что она загружала нас слишком тяжелой работой – надо было огромные мешки таскать: то с вещами, то с тканями, и относилась к нам хуже некуда. Да и вообще, нам в этом грязном городе нечего делать, надо возвращаться домой. Только как?