Необыкновенное счастье - [47]
Мой взгляд снова опустился на ноги, и я тихонько заговорил.
— В конце концов это не сработает. Я не знаю, каким образом всё это осуществить. Она уйдёт, Кен. Я знаю, что она сделает это.
— А потом ты снова останешься один, — сказал Кен. — Вероятно, навсегда.
— Именно.
— Потому что ты — ужасный человек, который не заслуживает счастья.
Я кивнул. Этот парень знал меня слишком хорошо. Это чертовски раздражало.
— Чушь собачья, Себастьян.
— А?
Он пожал плечами.
— Полнейшая чушь. Если бы ты действительно считал себя ужасным человеком, то ты бы не говорил о ней сейчас. Ты бы уже сдался и спрятался где-нибудь, чтобы провести всю оставшуюся жизнь одиноким и несчастным. И ты знаешь, каким образом всё осуществить, — ты просто боишься.
Я промолчал, не уверенный в том, стоит ли мне сказать Кену, чтобы тот отвалил или позволить ему говорить дальше.
— Правда в том, что ты позволяешь чувству вины из прошлого и страху будущего портить ещё не начавшиеся отношения, хотя, тебе действительно нравится эта женщина, и ты ей тоже нравишься. — Он снова приподнял очки и наклонился вперёд, положив локти на колени. — Но ты должен рискнуть, Себастьян. Ты должен быть готовым потерпеть неудачу. И для этого требуется мужество.
Мои руки опустились. Он назвал меня трусом?
— Мне хватает мужества, — сказал я оборонительно. — Я просто пытаюсь всё обдумать. Я не хочу совершать те же ошибки, что и раньше, Кен. Эта девушка… особенная для меня. Она другая. — Я вздохнул. — Она идеальная.
Кен покачал головой.
— Никто не идеален. Ни она, ни ты, ни я... Я даже не считаю, что это всё является результатом ОКР. По большей части, похоже на то, что мужчина просто боится позволить себе быть эмоционально уязвимым с женщиной, которая ему небезразлична. — Он криво улыбнулся. — История стара как мир.
***
В тот же день я плыл на лодке по заливу и размышлял о том, что сказал Кен. Был ли он прав? Возможно, меня останавливает простой страх быть отверженным, а не ОКР? Как он вообще мог знать наверняка? Он не слышал тот голос в моей голове, который заставлял меня во всём сомневаться. Боже, я бы всё отдал за чёртову уверенность хоть в чём-то.
Правда была в том, что я не хотел быть замкнутым и несчастным всю оставшуюся жизнь. Возможно, я думал, что могу быть один, но это было до того, как я понял, каково это быть со Скайлар, чувствовать такую связь с кем-то. И дело было не только в сексе — ну, в нём тоже — дело было также в эмоциях. Она заставила меня поделиться с ней тем, о чём я никогда не говорил, не считая терапии. Она заставила меня изменить мой стиль жизни. Она заставила меня хотеть быть достойным её или хотя бы попытаться.
Но я уже облажался... Сможет ли она простить меня, если я снова извинюсь?
Наверное. Она была таким человеком. Но она, возможно, не захочет дать мне ещё один шанс, пока не будет уверена в том, что я не поступлю так снова. И как, чёрт возьми, я смогу убедить её, когда я сам ни в чём не уверен?
Всё, что я могу сделать, это хорошенько постараться, и я дал себе слово, что так и поступлю. Затем, до боли в мышцах, я начал усердно грести в сторону хижины.
***
На следующий день я провёл утро в офисе своего отца, работая с некоторыми файлами, которые он мне поручил. А днём я подменял за стойкой регистрации его ассистентку Лорен, которой нужно было забрать со школы своего больного ребёнка. Мой отец предложил нанять временного сотрудника, но я заверил его, что справлюсь с работой. Основную часть времени я думал о том, что мне сделать для Скайлар, о том, как мне загладить свою вину за то, что вёл себя как козёл. Я до сих пор не пытался связаться с ней, но у меня появилась кое-какая идея.
Около трёх часов дня в офис зашла пара, которую я никогда раньше не встречал. Она была маленькой, но с пышными формами, как и Скайлар, у неё была пышная копна вьющихся светло-каштановых волос и дружелюбная улыбка. Он был темноволосым, немного выше своей жены — я заметил, что они оба носили кольца — но, по правде говоря, он не был высоким парнем. Я задавался вопросом, беременна ли она, потому что как только они вошли в вестибюль, она опустилась в кресло и положила обе руки на живот.
— Уф, — сказала она, закрывая глаза.
— Ты в порядке? — спросил парень, положив руку под её подбородок. — Я могу отвезти тебя домой, Миа. Тебе не обязательно присутствовать на этой встрече.
— Я в порядке, просто кружится голова. Мы уже здесь, так что давай покончим с этим.
Он выпрямился и подошёл к стойке.
— Привет. У нас встреча с Малкольмом Прайсом в три пятнадцать. Лукас Фурнье.
Я заметил, что у него был лёгкий акцент.
— Конечно. Я сообщу ему, что вы здесь. — Но после того, как я провозился со сложным телефоном за стойкой Лорен в попытке воспользоваться интеркомом, я сдался. — Ладно, забудьте об этом. Я просто схожу туда и скажу ему.
— Благодарю. — Он улыбнулся, но быстро переключил своё внимание на жену.
Я спустился по коридору и постучал в открытую дверь Малкольма.
— Твои клиенты уже здесь. Фурнье?
— О, верно. Чёрт. — Он отодвинулся от стола, на котором был полный беспорядок. Его неорганизованность сводила меня с ума. Как, чёрт возьми, он мог найти хоть что-нибудь в этой куче дерьма? — Мне нужна пара минут. Я встречусь с ними в конференц-зале. Ты можешь проводить их?
Когда Такер Бренч, бабник-наследник "Болт и Шуруп Бренч", портит всё и свинчивает за неделю до их свадьбы, Миа Девин не хочет ничего, кроме как свернуться под ее новым постельным бельем с монограммами и планировать похороны своего достоинства. Но ее подруги утверждают, что горькое послевкусие становится приятнее, когда утопает в Бордо, поэтому Миа стискивает зубы и пакует свои чемоданы, решив устроить незабываемый медовый месяц в Париже в одиночку. Но она никак не планировала встретить Лукаса Фурнье. Беззаботный бармен, который так симпатично выглядит и напрочь не умеет сочувствовать, поначалу раздражает ее, но, когда она принимает его предложение показать ей город, то обнаруживает, что романтика Парижа – это не просто миф. Так же, как и одновременный оргазм. Последнее в чем Миа нуждается - это еще один обреченный роман, но так как у нее есть всего неделя, она думает, что возможно стоит насладиться жизнью, наполненной оргазмами с Лукасом, пока она может.
Двадцативосьмилетняя Коко Томас знает рецепт для катастрофы:1) Согласиться в последнюю минуту спланировать вечеринку-помолвку для избалованной принцессы мафии, прежде чем понимаешь, что ее выбор владельца ресторана — Ник Лупо, омерзительно красивый молодой шеф-повар, с популярным новым рестораном в городе, победитель реалити-шоу и твое романтическое прошлое — ничего из этого не закончится хорошо.2) Заключить сделку с Ником, в результате которой ты соглашаешься провести с ним выходные в обмен на его услуги, при соблюдении жестких условий, что не будет никаких разговоров о прошлом, никаких вторых шансов и определенно никакого секса.3) Нарушить все три условия в течение двадцати четырех часов и провести два восхитительных дня, вспоминая, что заставило тебя влюбиться в сексуального, эгоистичного ублюдка в первый раз, и почему это так больно, когда он разбивает твое сердце.Добавь поездку, много хорошего виски и нескончаемо полные ложки шоколадного торта, размазанного по твоему телу и слизанные с О-Мой-Бог-Прямо-Отсюда, чтобы просто признать это.Ты определенно НА КРЮЧКЕ.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главный герой независим, успешен, не обделен женским вниманием.Встречает странную особу, которой оказывается совершенно не нужен. Не потому ли она становится такой необходимой... .
… — Я люблю тебя, Пол, — жалобно вскрикнула она. — Я так люблю тебя! Мне больше ничего не надо в жизни… Я это поняла, когда ты… когда тебя…Она подалась к нему, не страстно, как бывало, а точно ища защиты… Пол отшатнулся… Чтобы не видеть ее, он впился в лицо руками.— Почему я не умер? — пробормотал он…"Умереть бы… сейчас… глядя в ее глаза…" — мелькнуло у него в мыслях. Она гладила его лицо так робко, что в пору было заплакать от жалости к ней. Оцепенев, он понял, что не знал ничего лучше этих легких прикосновений.— Пожалуйста, Пол! Пожалуйста…— Пожалуйста? — выдохнул он и с силой опустил ее руки. — Я тоже говорил: пожалуйста.
Заканчивая второй том «Возвращение в Эдем», читатели с грустью расставались с любимыми героями романа и одноименного телесериала.Открывая книгу Патриции Хилсбург «Изгнание из Эдема», вы сможете вновь встретиться с полюбившимися героями.Телесериал по одноименному роману Патриции Хилсбург с успехом прошел по Австралии, Америке, Европе. Для русского читателя есть возможность ощутить прелесть остроты сюжета, динамику развития характеров до просмотра одноименного телесериала.
Макс Сэлл — респектабельный и властный бизнесмен, «сделавший себя сам». Чтобы упрочить свое положение в высшем лондонском обществе, он женится на леди Анджеле. В семье рождаются сын Киеран и дочь Амбер — умная, целеустремленная, отважная. Но знойным римским летом в жизни Макса появляется красавица итальянка — стюардесса Франческа, которая тоже рожает Максу дочь, Паолу. Сэлл совсем не против семьи в Лондоне и семьи в Риме. Вот только Амбер и Паола вступают в отчаянную борьбу за внимание и любовь отца.Лесли Локко родилась в 1964 году в Шотландии.
Дневник шестнадцатилетней канадской девушки Хэйли Андромеды Хармони. Хэйли одержима множеством подростковых комплексов: ей кажется, что она очень некрасива, что одноклассники над ней насмехаются, что ее никто и никогда не полюбит. От отчаяния Хэйли теряет над собой контроль и решается на несвойственные ей поступки…Увлекательная история превращения Гадкого Утенка в Прекрасного Лебедя.
Начало ночи совсем не предполагало, что наутро я получу посылку в виде трехнедельного ребенка со странным письмом. Кто и почему доверил мне, взбалмошному и совершенно безответственному парню двадцати двух лет, свою дочь, а главное, стоит ли верить утверждению в письме, что отец этого недоразумения — я? Чувствую — без моих сверхъюморных друзей не обошлось. Но почему мне царапает память подпись — Солнечная?