Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том I - [83]

Такое питание начало подтачивать силы батальона, а объем работы у каждого не только не уменьшался, а, наоборот, значительно увеличился.

И произошло это вот почему.

Специальным приказом Главсанупра РККА с 15 октября изменялись штаты медсанбатов. Многие, в том числе Алешкин, Сангородский и другие врачи, не раз говорили, что штаты батальона раздуты, что в нем много лишних единиц, которые только затрудняют передислокацию. Видно, это обнаружили в Главсанупре, и вот пришел приказ. По этому приказу число людей в батальоне сокращалось с двухсот пяти человек до 124. Количество врачей сокращалось на 8 человек, фельдшеров и медсестер на 6, рядовых на 67. Одновременно с сокращением числа людей в медсанбате произошла и довольно существенная реорганизация всей структуры. Из самостоятельных больших подразделений осталась только одна медрота, состоявшая из операционного и перевязочного взводов. Госпитальная рота превратилась в госпитальный взвод со штатом из двух врачей и четырех медсестер. Отделения эпидемиологическое, лабораторное, химзащиты и взвод охраны были ликвидированы вообще. Значительно сократилось число автомашин и шоферов, сократили складской и хозяйственный аппарат батальона. Приказ об этом сокращении в батальоне был получен в последние дни октября. Причем начсандиву и комбату предложили закончить приведение состава батальона к новому штату в течение трех дней. Всех освободившихся от работы в батальоне врачей необходимо было направить в Ленинград, где организуется дополнительная госпитальная сеть (вывоза раненых из Ленинграда ведь почти не было). В первую очередь приказали освободить медсанбат от больных, престарелых и женщин. Из батальона отчислили Башкатова, Климову, Симоняка, Крумм, Скворец, Эдельман, Красовскую, Белавину. В медроту взамен уходивших были назначены: командиром операционно-перевязочного взвода – Бегинсон, врачами отделений – Картавцева и Ивановскую.

Кстати сказать, до сих пор они фактически и работали в медроте. Врача Криворучко перевели одним из врачей госпитального взвода.

Среди отчисляемых только Скворец была молодой женщиной, и это удивило Бориса. После объявления решения об ее откомандировании он уже собрался идти к начсандиву, чтобы выяснить причину ее отчисления. Но, к его удивлению, Тая заявила, что она почувствовала резкое ухудшение здоровья, боится серьезно расхвораться и поэтому просила об откомандировании сама. Выслушав ее доводы, Алешкин согласился, он и сам заметил, что в ее поведении в последнее время появились странности. Во время работы в операционной она иногда едва стояла на ногах. Иногда же, закончив обработку очередного раненого, садилась в предоперационной на ящик, заменявший стул, с таким утомленным видом, что на нее было жалко смотреть. Заметил он также и изменение ее отношения к себе. Все это Борис приписывал переутомлением молодой женщины, расстройству нервной системы от постоянного перенапряжения и решил ее отъезду не мешать. Откровенно говоря, он и сам чувствовал себя уставшим сверх всякой меры, ну, а женщина, думал он, что ни говори, все-таки женщина. 20 октября отчисленные врачи и медсестры, погрузив свои пожитки на санитарную машину, забравшись в нее сами, отправились в Ленинград. При расставании не обошлось без слёз. Бориса вызывали в операционную, поэтому он простился с Таей буквально на ходу.

21 октября в медсанбат явился помощник начальника штаба дивизии, молодой майор, недавно прибывший в пополнении. Он приказал построить весь рядовой состав батальона.

Осмотрев выстроившихся людей, он заявил, что сейчас в полках большая убыль народу, и на передовой находятся люди гораздо менее здоровые, чем те, которые сидят здесь в тылу. Он заявил, что он забирает из медсанбата всех здоровых санитаров, и предложил заменить их легкоранеными из числа пожилых ополченцев, которые поступают в медсанбат.

К счастью, начсандив Исаченко в этот момент тоже был в батальоне, его вмешательство и настойчивые возражения Сангородского и Алешкина привели к тому, что майор изменил свое решение и разрешил оставить санитаров, работающих в операционной как специалистов, а также и санитаров-носильщиков из сортировки. Всем же остальным, в том числе и старшине Красавину, он приказал немедленно собрать свои вещи и следовать пешим порядком к штабу дивизии, где всех распределят по частям.

Эвакоотделению, госпитальному взводу, хозяйственникам, санитарному отделению пришлось срочно приниматься за подбор себе новых санитаров из числа легкораненых. Нельзя сказать, чтоб это было простой задачей. Ведь надо учесть, что можно было брать только тех рядовых бойцов, которые не имели никакой военной специальности, могли поправиться в кратчайший срок, и не так, чтобы стать совершенно годными к строевой службе, но в то же время не быть совершенно беспомощными. А так как в этом деле ни у кого из командиров подразделений медсанбата не было никакого опыта, то при подборе произошло немало ошибок.

Однажды Борис, обрабатывая одного бойца и расспрашивая его, узнал, что этот пожилой человек родом со станции Батецкой возле Ленинграда. Что его станция давно уже захвачена немцами. Что у него есть семья – жена, сын и две дочки. Что с ними сталось, он не знал.