Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том I - [76]
Вечером этого же дня Прохоров и комбат вновь выезжали в Ленинград, они предложили всем написать письма домой, а также собрать и упаковать все оставшиеся ненужные гражданские вещи. Их посылками тоже разошлют по домам.
Все уселись за письма, писал и Борис своей Катюшке. Отвечая на ее письмо, он сообщил, что было много работы, что он с радостью отдает все свои знания и силы своему делу. В своем письме Катя просила его беречь себя, он успокаивал ее, как мог, просил целовать ребятишек и вполне искренне сообщал ей, что скучает по ней и очень сожалеет, что ее нет с ним. И как ни покажется это странным и парадоксальным, это было правдой. Очевидно, Тая – это было что-то такое проходящее, как война, как принадлежность этой войны, и пока он был тут, он считал свою жизнь с ней нормальным явлением. Но стоило ему только на минуту подумать о том, что он едет домой, что он дома, как все это куда-то бесследно исчезало. Может быть, и Тая думала также. Кто знает?
Во всяком случае, никакого любопытства ни к полученному Борисом письму, ни к его ответу она не проявляла.
Закончив письма, все принялись упаковывать посылки для дома. Выпросив у Прохорова наволочку, Борис уложил в нее свой старый гражданский костюм, сандалии, фуражку и немного книг, сунул туда же для ребят две плитки шоколада, которые получил в командирском пайке, зашил сверток и надписал на нем адрес. Вообще-то посылок с вещами оказалось не так много, ведь мы помним, как в первые фронтовые дни и вынужденные пешие переходы многие повыкидывали почти все, что захватили из дому.
Забегая вперед, можем сказать, что посылки эти до своих получателей не дошли.
Продвижение немцев вперед продолжалось, вскоре они захватили Тихвин и все грузы, в том числе и эти посылки, отправленные из Ленинграда через Ладожское озеро на станцию Тихвин, частью попали в руки немцев, частью были уничтожены.
Однако в то время об этом никто не мог даже и предположить.
На следующей неделе комбат и Прохоров несколько раз ездили в Ленинград, привезли много фанеры, разного другого имущества и продовольствия.
Возвращаясь после одной из последних поездок, комбат сумрачно молчал, а Прохоров рассказывал, что в Ленинграде жить становится все труднее и труднее. Любые продовольственные товары магазины отпускают только по карточкам, причем в очень небольших количествах.
Со 2 сентября значительно (почти вдвое) сократили хлебный паек гражданскому населению.
Почти ежедневно фашисты бомбят город, а его юго-западные окраины часто подвергаются артиллерийскому обстрелу.
Войска Ленинградского фронта пополняются за счет народного ополчения, из которого уже организовано несколько дивизий. В ополчение идет необученная молодежь и пожилые люди, почти старики, они плохо знают современное оружие и тактику боя, и хотя многие из них проявляют чудеса храбрости, все это держится на их личном патриотизме и героизме. Поэтому потери в частях ополчения очень велики.
Рассказывал Прохоров обычно в сортировке, где собиралось порядочное число слушателей. Все были так ими заинтересованы, что не замечали, как летит время. Так и в этот вечер, когда он дошел, кажется, до самого интересного места, в палатку зашел дежурный по батальону Скуратов и заявил: уже давно отбой, отправляйтесь спать. Борис вынул из кармана часы и посмотрел на них. Действительно, была половина двенадцатого.
Между прочим, мы, занятые вопросами передислокации и строительства на новом месте, как-то упустили из виду одно событие, которое, хотя и не имело большого значения для медсанбата, явилось весьма заметным для нашего героя.
Когда Надежда Петровна Климова собиралась ехать в Ленинград, Тая с ней о чем-то долго шушукалась. Борис, хотя и заметил это, но не придал этому какого-нибудь значения. Все выяснилось позже.
Воспользовавшись возможностью, Тая собрала все имевшиеся у нее деньги и передала их Климовой.
Пока Борис сопровождал комдива в его посещении лагеря, его жена и Тая о чем-то весело переговаривались, сидя в своей палатке.
Проводив Климова, Алешкин только успел вернуться к ним, как Тая вскочила и с сияющими глазами протянула Борису небольшой бумажный сверток, при этом она громко воскликнула:
– Боруленька! Поздравляю тебя с днем рождения, прости, что с опозданием, вот мой подарок!
Надежда Петровна встала и, протянув Борису руку, тоже поздравила его.
Он, занятый работой, как-то и забыл о том, что недавно прошел его день рождения и был очень благодарен Тае, что она о нем вспомнила. Но еще больше он обрадовался, когда развернул бумажку и увидел в ней прекрасные карманные часы марки «Омега».
До сих пор у Алешкина никогда не было ни карманных, ни ручных часов, и этот подарок пришелся ему очень по душе.
А Тая, увидевшая, какую радость доставил ее подарок Борису, прямо таки расцвела.
– Что часы, ты посмотри, какие шоколадные конфеты тебе привезла Надежда Петровна, и где она их только достала? Для Картавцева она привезла бутылку коньяка, так что сегодня, если не будет много работы, мы отметим день твоего рождения.
С этого времени Борис Алешкин, носил часы в нагрудном кармане гимнастерки и часто на них смотрел с гордостью.
