Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том I - [73]
Схематично стены котлованов выглядели так.
Тут уже возникла мысль и у Бориса. А что, если не накрывать стенки накатами, а завершить это сооружение стропилами, на них уложить из тонких бревен подобие крыши и засыпать землей? Но пока об этой мысли он не сказал никому.
По приказанию комбата свободные от дежурств (дежурили в трех развернутых палатках), а также санитарный взвод, который получил особое задание, все передавались в распоряжение Алешкина и должны были выполнять работы по строительству.
В распоряжение Бориса таким образом попала строительная артель, как он шутил, человек в 150. Самым трудным оказалось найти инструмент и материалы. Но тут выручил начхоз Прохоров. Узнав, что нужно, он съездил в саперный батальон, расположенный недалеко, и применив все свои дипломатические способности, а может быть, и кое-какие и материальные добавления, сумел достать штук 40 больших лопат, 10 поперечных пил, столько же плотничьих топоров и 5 ящиков гвоздей. Все это позволило начать работать на следующий день.
Свою «артель» Алешкин разбил на три группы. Самая большая, в которую вошли, кроме санитаров, все медсестры и даже врачи, была землекопами. Вторая по величине, состоявшая из одних мужчин, была заготовителями леса. И третья, самая малочисленная, но, пожалуй, самая важная – плотниками. Их набралось человек 15, и все они в прошлом имели дело с плотницким ремеслом. Этой группой руководили сам Борис и Колесов. Группой землекопов руководил врач-эвакуатор Долин, но, в сущности, командовал там людьми старшина Красавин. За заготовку леса взялся врач Картавцев, ему помогал Аристархов. Подходящий по размерам сосняк нашли километрах в трех от лагеря санбата. Для доставки нарубленного леса выделили две трудовые машины. Работа закипела.
Решили работу начать с перевязочной, хотя уже были почти готовы котлованы для сортировки и госпитальных палат. Во время рытья котлована для перевязочной возникла мысль связать ее с операционной, и в окончательном варианте операционно-перевязочный блок, как его стали называть, принял следующий вид:
Уже к вечеру котлованы необходимой глубины и размера были готовы. Грунт, как мы уже упоминали, был песчаный, и потому работа подвигалась быстро. Единственной задержкой служили попадавшиеся на пути корни больших деревьев, окружавших котлованы.
Вместе с лопатами, имевшимися у шоферов батальона, набралось 60 лопат. Землекопов было больше, но они сменяли друг друга в процессе работы, так что все не очень устали и были готовы к выполнению следующих работ. Решили, что со следующего дня будут рыться котлованы для аптеки, лаборатории, штаба и жилья личного состава. Кое-кто из врачей решил вырыть себе индивидуальные землянки, в числе их были Борис, Картавцев, Дурков и другие. Сангородский решил жить в землянке сортировки, для чего при рытье котлована под нее в одном углу вырыли небольшую выемку.
День за днем полетели незаметно. Плотники успели связать две рамы для двух помещений: операционно-перевязочного блока и сортировки. В углу поляны возвышалась солидная куча аккуратно напиленных сосновых жердей, толщиной 8-10 см, длиною в 3 метра, там же лежали бревна для следующих рам и стоек. Оказалось, что самой трудоемкой работой является выемка пазов в стойках. Тогда решили от них отказаться, а просто прибивать к стойкам по две рейки из немного обтёсанных жердей и в образовавшийся таким образом между ними паз вставлять поперечные жерди. После этого дело пошло значительно быстрее. Тем более что в подноске и сборке стен стали принимать участие бывшие заготовители, а плотники занимались только вязкой рам, установкой в них стоек и обтесыванием концов поперечных жердей.
К вечеру третьего дня стены были собраны во всех котлованах и, хотя они были очень красивы, отливая в лучах заходящего солнца багрянцем молодой сосновой коры, издавали очень приятный смолистый запах, все понимали, что в таком виде их оставлять нельзя, их надо было чем-то обить.
Вечером Алешкин, Колесов и Аристархов сидели около санитарной машины, где продолжал жить Борис, и обсуждали план работы на следующий день. Тут Алешкин и высказал свою мысль об устройстве перекрытий. Он уже успел подсчитать, какой длины будет нужен лес на стропила, и только пока еще не знал, как укрепить крышу. Колесов согласился с Борисом и посоветовал, чтобы крыша была легче и лежала прочнее, делать ее не из целых бревен, а колоть их пополам на плахи. Он сказал, что расколоть сосновое бревно длиною 3–4 метра труда не составляет. Во время их беседы к ним подошел Сангородский, некоторое время он прислушивался, а затем сказал:
– Обо всем вы подумали, а вот о санитарах не позаботились.
– Как это? – удивился Алешкин.
– Да так же. Вы представляете себе, сколько раз им с носилками придется спуститься и подняться по вашим чертовым земляным ступенькам? Я сегодня несколько раз без груза спускался в сортировку и то понял, как это тяжело… А если будет такой же наплыв раненых, как в Хумалайнене, да они через три часа свалятся.
– А ведь верно! – воскликнули Борис и его собеседники почти разом.
– Что же делать? – недоуменно посмотрели они на Льва Давыдыча. Тот усмехнулся.
