Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том I - [70]
Однако она не кичилась своим положением жены командира дивизии и очень быстро сошлась со всеми, оказалась толковым врачом, хотя и очень небольшим хирургом. С Таей она быстро подружилась. Алешкин и Картавцев быстро и ловко построили себе индивидуальные шалаши-палатки. На этот раз они даже умудрились сделать себе из нескольких жердей и сена даже подобие настоящих постелей, конечно, такую же постель Красавин соорудил и в палатке женщин-врачей. Часам к 11 утра строительство жилья закончили. День был теплый, солнечный, ясный, и вдруг в небе послышался рокот самолета. Тут Алешкин схватился за голову:
– Батюшки, а палатки-то замаскировать мы не догадались.
Он подозвал Красавина и отдал соответствующий приказ. Через полчаса все палатки укрыли еловыми ветками, к их стенкам прислонили свежесрубленные березки и осинки, и незнающему человеку было трудно разглядеть палатки не только с воздуха, но даже и с земли.
Месяц войны не прошел даром, хотя на этом участке фронта у фашистов самолетов применялось мало и летали они очень редко, все же санбатовцы научились маскироваться достаточно хорошо.
Первые раненые поступили около двух часов дня, и, начиная с этого момента, поток их уже не прекращался. Поступали они небольшими партиями, по три-четыре человека, в большинстве легкораненые, и медперсонал отряда с ними справлялся без труда.
Разделились на две бригады, в одну входили Борис и Тая, в другую – Картавцев и Климова. Соответственно разделились и медсестры.
Решили работать по 12 часов в сутки, а затем, если поток раненых увеличится, то работать по 18 часов с тем, чтобы какую-то часть времени работать всем четырем врачам. К такой нагрузке врачи и медсестры уже привыкли и считали ее вполне нормальной.
Однако пока поток раненых не увеличивался, хотя они и поступали непрерывно. Каждая бригада вполне справлялась с их обработкой. Хуже пришлось сортировщице – фельдшеру Тарасовой, она спала тут же в сортировке около своего столика и могла отдыхать только в перерывах между прибывающими машинами.
Более или менее напряженная работа отряда длилась дней пять. Затем количество раненых резко сократилось и наступило затишье.
Вокруг расположения отряда оказалось много грибных мест и все свободные от дежурств и работы люди постоянно разбредались за грибами. Все грибы сдавались на кухню, и повар в дополнение к пайку готовил очень вкусные блюда.
В это время за Надеждой Петровной, так звали Климову, муж – командир дивизии прислал машину, чтобы свозить ее в Ленинград проститься с эвакуирующейся дочерью. Борис узнал от Таи, что дети Климовой – два сына и дочь жили в Ленинграде. Сыновей призвали в первые же дни войны, и одного (моряка) направили на Северный флот, а другого (инженера) – куда-то на запад. От них не было пока никаких вестей. Дочь служила в каком-то научном институте и сейчас вместе с ним эвакуировалась из Ленинграда.
Климова пробыла в отлучке около двух суток и возвратилась вместе с мужем. Тот, приняв рапорт от командира отряда Алешкина, вместе с ним обошел палатки, осмотрел территорию лагеря и остался доволен хорошей маскировкой, а также результатами работы отряда. Приняв на себя весь поток раненых, отряд дал возможность основным силам медсанбата спокойно и основательно развернуться.
При этом комдив заметил, что очень плохо то, что основная часть медсанбата, да и отряд тоже, не зарываются в землю, из-за чего являются очень уязвимыми как с воздуха, так и при артобстреле.
– Ваше счастье, что финны и немцы не ведут сейчас огня тяжелой артиллерией по этому району, а то несколько снарядов – и от ваших палаток ничего бы не осталось. Артиллерия достанет вас легко. От передовой до вашего отряда всего около четырех километров. Могут достать и тяжелые минометы. Впрочем, вам теперь окапываться уже нет смысла. Я сегодня переговорю с начсандивом и думаю, что вы вернетесь в медсанбат. Вы свою задачу выполнили, дивизия наша теперь отводится глубже в тыл, так как нуждается в отдыхе и пополнении. Думаю, что раненых почти не будет. – Так сказал командир дивизии Алешкину, когда тот провожал его к машине.
Проводив комдива, врачи уселись на пеньки около палаток, и Надежда Петровна рассказала о своей поездке.
С грустью говорила Климова о военном Ленинграде. Кольцо блокады все более и более сжималось, в городе уже стал ощущаться серьезный недостаток многих продуктов. Однако, как говорила она, виденное ею население, хотя и имеет вид озабоченный и серьезный, но все держатся спокойно.
Предприятия, оставшиеся в городе, работают с полным напряжением. Очень многие, назначенные на эвакуацию, уезжать не хотят, стараясь под всякими предлогами остаться в городе, и подчиняются только прямому, иногда очень строгому приказу.
А положение города с каждым днем становится все тяжелее и тревожнее. Фашистские войска, преодолевая упорное сопротивление частей Красной армии, уже овладели станцией Чудово, перерезав таким образом Октябрьскую железную дорогу, и, продолжая наступление, рвались к станции Мга, чтобы, заняв ее, пересечь таким образом последнюю железную дорогу, непосредственно связывающую Ленинград со страной. Рассказывая о положении на фронтах, Надежда Петровна сообщила для Бориса и других очень много нового и очень печального. До сих пор Красная армия, несмотря на отчаянное сопротивление и огромный урон, наносимый ей фашистскими полчищами, остановить продвижение врага не сумела. После упорных боев отдавались все новые и новые города.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма.Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.
Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.