Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том I - [76]
На всю утреннюю уборку отводилось полчаса, то есть то время, пока рота была на прогулке. Работавшим в умывальнике приходилось еще затрачивать время на уборку и после умывания – оно происходило после прогулки.
Работа по уборке помещения имела большое воспитательное значение. За чистотой в казарме, благодаря этому, приучались следить все. Младший командный состав по служебной обязанности, а находившиеся в наряде потому, что им не хотелось лишний раз убирать. Через несколько дней стоило только кому-нибудь не попасть окурком в урну, как на него набрасывались все и заставляли поднять окурок с пола.
Первый наряд, в котором принимал участие Борис, был для всех его товарищей и для него самого самым трудным. Тем не менее, беспрестанно подгоняемые Евстафьевым и младшими командирами, дневальными (последние даже помогали кое-кому), они справились вовремя, и когда рота входила, возвращаясь с прогулки, все было уже кончено.
После умывания всем приказали одеть гимнастерки и построиться для утреннего осмотра. Едва рота выстроилась в две шеренги, старшина приказал 1-й шеренге сделать два шага вперед и повернуться кругом. Затем он вошел внутрь образовавшегося коридора и скомандовал: «руки вперед», после этого он медленно пошел по строю и внимательно осматривал руки каждого. Хотя Белобородько и ничего не говорил при осмотре, но многие покраснели, так как руки у них были далеко не в должном порядке. За время карантина, проживания на голых нарах и поездки в грязных вагонах кое-кто опустился и перестал следить за своими руками, ногти, конечно, отросли, под ними, несмотря на вчерашний банный день, были порядочные «залежи чернозема».
Они уж никак не ожидали, что в армии старшина будет пальцы осматривать. Среди таких оказался и Борис Алешкин.
Закончив осмотр, старшина вернул первую шеренгу на ее место, повернул бойцов к себе лицом, вышел на средеину и начал речь:
– Ну, что ж, товарищи курсанты? Taк и будем ногти отращивать? Так и будем под ними грязюку разводить? А? Эх, вы, а еще антиллегенция. После завтрака шоб мне все постригли ногти и больше не отращивали. Проверю и, если еще раз такое безобразие у кого найду, внеочередной наряд получит беспримерно!
Второе – одежду складывать не умеете. В мертвый час командирам отделений научить! Сейчас взять кружки, ложки, построиться для завтрака. Помковзвода Семенов, отведете роту. Разойдись!
С этих пор, ежедневно за все время службы, каждое утро Алешкин, как и все другие, подвергались какой-либо проверке и очередному разгону старшины. То проверялись кружки и ложки, и, взяв какую-либо неприглядную кружку, старшина резюмировал свое выступление такой фразой:
– Такую кружку не в столовую брать, а в очко немедленно выбросить, антиллегенция… Штобы к завтрашнему дню все кружки блестели, як солнышко.
То он обнаруживал оторванную пуговицу у гимнастерки или, еще того хуже, на брюках, и тогда он заявлял: – А расстегнутую мотню-то для продувания товарищ курсант Павлов держит? Вот вам за вашу антиллигентную ширинку два наряда вне очереди!
То он обнаруживал беспорядок в тумбочке, то в вещевом мешке, одним словом, не было ни одного утреннего осмотра, чтобы старшина Белобородько не сумел найти у кого-нибудь какого-либо изъяна, и не было ни одной его разгневанной речи, где он не употреблял бы это презрительное, насмешливое слово «антиллегенция». Напрасно за это делал ему замечание командир роты, пробовал разъяснить значение этого слова политрук, старшина без него обойтись не мог. И само это слово, по своему значению ничего обидного не заключающее, по произношению во всем том виде, в котором он его употреблял, всем курсантам казалось таким оскорбительным и неприятным, что они были готовы сквозь землю провалиться, только чтоб не быть этими «антиллегентами», которые, видимо, в понятии старшины ни к чему путному не были способны.
Мы уже упоминали, что день в казарме начинался с утренней прогулки. В первый день Борис на эту прогулку не попал, зато в последующие сумел оценить ее «прелесть» в полном объеме.
Подъем происходил в 5 часов 30 минут утра. Быстро одевшись (без гимнастерок в любую погоду), побывав в туалете, вся рота под командованием старшины быстрым шагом выходила на улицу. Делали один-два круга вокруг плаца шагом, затем переходили на бег. Обычно старшина бежал впереди. Несмотря на свои 30 лет, видимо, благодаря большой натренированности, он бежал легкими, пружинистыми шагами, громко отсчитывая: «ать-два, ать-два». Иногда, оборачиваясь, покрикивал: «Шире шаг, не отставать! Подтянуться!» Бежали круга два-три и, когда казалось, что вот-вот лопнет сердце, что ноги уже больше не в состоянии слушаться (а остановиться было невозможно, так как сзади бежали командиры отделений, все время подгоняя отстающих), старшина, точно почувствовав, что большинство уже находится на пределе, командовал: «Шагом марш!» – и сам переходил на шаг. После одного-двух кругов бег повторялся. И так в течение 30 минут всей утренней прогулки.
Никто из курсантов не понимал такого изнурительного бега. Все считали, что это самодурство старшины и лишь гораздо позже, когда пришлось делать длительные переходы и стремительные марш-броски, они поняли, какую большую услугу оказал им старшина Белобородько, заставляя их в течение первых двух месяцев службы во время утренней прогулки бегать до изнеможения, как говорил Павлин Колбин.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма.Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.
Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.