Сейчас все внимание молодой женщины было поглощено ребенком. Она была похожа на Мадонну с младенцем.
Колт даже вздрогнул, поймав себя на таком сравнении. Раздраженный, он пробормотал:
— Я должен идти работать. Ужин в шесть, — и вышел из комнаты.
Ужин оказался роскошным банкетом. Кэти, натянутая как скрипичная струна, сидела напротив Колта, наблюдая, как тот уплетает куриный бифштекс, разминает картофель в пюре и поливает его соусом, и все это в количествах, пригодных разве, что для лошади.
Сейчас он выглядел отдохнувшим, тем не менее, лицо его оставалось суровым. При одном только взгляде на него сердце Кэти сладко замирало. Ей стоило больших трудов игнорировать его сексуальный вид. Но ее никогда не привлекали, так сказать, временные отношения. Постоянным для нее стал бы только ее детский центр, ее дело.
— Вы хорошо устроились? — вежливо спросил Колт.
— Прекрасно, благодарю вас. — Ей показалось, что губы у нее стали такими же жесткими, как новые ботинки.
— Малыш заснул?
— О да, — ответила Кэти. Последние десять минут она чувствовала себя сиротой из произведений Чарлза Диккенса. — Дети в его возрасте много спят.
— Только не тогда, когда ими занимаюсь я, — криво улыбнувшись, ответил Колт.
Появился Куки, неся дымящийся яблочный пирог.
— С ним хорошо пойдет мороженое, мисс Кэти, — он выложил пирог на блюдо, подвинул его поближе к гостье.
— Эй, — воскликнул Колт, притворяясь рассерженным, — а как же я? Разве мне не дадут пирога с мороженым?
— Леди — первой, — упорствовал Куки. — У нас не каждый день бывают такие прекрасные гости, как эта леди, и я хотел бы, чтобы твои капризы не вынудили ее сбежать.
— Капризы? Я не капризен. — Колт повернулся к Кэти и, шутливо взывая к справедливости, протянул к ней руки. — Разве я сегодня капризничал?
Она засмеялась:
— Капризничал! Еще как!
Куки поддержал ее трубным, гулким хохотом:
— Как легко она тебя раскусила, парень!
Вдруг толстый кок замер и бросил опасливый взгляд в сторону дверей.
Колт проследил за его взглядом и напрягся.
— Это еще что такое?
Подергивая хвостом, королевской походкой в гостиную входил Цезарь. Кажется, он был неприятно удивлен, что обед начали без него.
Кэти поморщилась. Господи! Совсем забыла про этого упрямого кота.
— Цезарь, иди сюда, мальчик, — Кэти слегка похлопала по ноге, тщетно надеясь, что он хоть раз в жизни повинуется.
Кот, разумеется, ее проигнорировал и направился прямо к Колту.
— Вы не говорили мне, что у вас есть кот. — Это прозвучало так, словно она держала какого-нибудь прокаженного, а не домашнее животное.
— Извините. Я никогда не думала…
— Я не кошачий ненавистник, — медленно произнес Колт, — но, по-моему, коты были посланы на Землю только с одной целью — как наживка для аллигаторов.
Кэти не поняла, серьезно он говорит или дразнится.
— Я буду держать его в своей комнате, — торопливо пообещала она. — Он не будет вас беспокоить.
И в это время Цезарь начал вкрадчиво тереться об ногу Колта. Ковбой уставился на него:
— Котам место в амбаре. Цезарь сел и мягкой лапой тронул Колта за колено. Не ожидавший этого ковбой отшатнулся:
— Что это он делает?
Зачем, ну зачем она избаловала своего кота, приучив его кормиться со стола? Кэти состроила гримасу и тихо сказала:
— Думаю, он хочет кусочек вашего бифштекса.
— Моего бифштекса? У него нет никаких шансов получить его. — Но после нескольких секунд настойчивых просьб Цезаря, Колт отрезал кусок мяса и ткнул коту, бормоча: — Все, что угодно, лишь бы он убрался. Чертов котяра!
Куки опять разразился хохотом, а Цезарь, аккуратно взяв в зубы мясо, удалился в угол, чтобы пообедать без помех.
Время от времени Колт беспокойно поглядывал в угол. Наконец он нахмурился и сказал:
— Надеюсь, это не самец. А то они шляются по ночам и устраивают кошачьи концерты.
— Нет, нет, не беспокойтесь. Цезарь не самец. Он кастрирован.
Куки замер и уставился на кота. Колт тоже оцепенел. Потом оба мужчины в ужасе посмотрели друг на друга.
— Бедный парень, — посочувствовал Колт. — Ну, — он неловко поерзал в кресле, — поскольку бедному животному больше ничего в жизни не светит, он может остаться. Но он не должен покидать пределов вашей комнаты. Я не переношу, когда под ногами болтаются коты. Понятно?
— Абсолютно. Прекрасно. Нет проблем, большое спасибо, — бормотала Кэти. Она не могла допустить, чтобы со старым Цезарем что-нибудь случилось.
Она наклонилась вперед и опустила руки на стол. Ее пальцы коснулись все еще горячего пирога.
— Ой! — она отдернула руку и прижала ее к груди.
В тот же миг Колт оказался возле нее. Он взял руку Кэти, поднес к губам и быстро поцеловал пальцы.
Кэти была потрясена. Еще никто не целовал ей руки. Особенно такой великолепный мужчина.
И тут Колт замер, смущенно разглядывая ее пальцы, потом ткнул их в холодный чай. Вода со льдом привела ее в чувство.
— Вот так. Это смягчит боль. — Он помолчал и добавил: — Если появится волдырь, у Куки есть какие-то целебные мази.
— Ничего страшного. — Кэти вытащила палец из стакана и положила руку на колено. Нежное тепло губ Колта держалось гораздо дольше, чем ощущение ожога.
Неловкая тишина висела над столом, пока Колт не спросил:
