Необычный монах - [7]

«Может, я и не прав, — подумал Кадфаэль, смягчившийся от этого зрелища. — Наверное, я несправедлив к госпоже, не иначе как из-за того, что ее улыбка кажется мне какой-то холодной. А она при всем этом может оказаться самой любящей и верной женой изо всех живущих на свете».

Выехали они довольно рано и, не доезжая малость до Букингема, сделали привал. Роджер с тремя своими оруженосцами решил остановиться на ночь в маленьком небогатом приорате Брадуэл, тогда как Гослина и прочих послал вперед, в охотничий домик, дабы они подготовили все к прибытию лорда, собиравшегося приехать туда на следующий день. Когда они добрались до места, уже смеркалось, а пока развьючивали лошадей и разводили огонь, совсем стемнело. Домик был невелик, но обнесен крепким частоколом и, хотя находился в самой чащобе, казался довольно уютным пристанищем. Во всяком случае, тогда, когда в очаге плясал огонь, а на столе стояла еда.

— А дорога-то, та, по которой поедет приор из Шрусбери, — заметил Алард, гревшийся у огня, — проходит мимо Эвешема. Небось шрусберийские братья остановятся на ночлег там.

Кадфаэль приметил, что по мере про движения их на запад возбуждение Аларда возрастало. Его неудержимо влекло вперед.

— Должно быть, дорога проходит со всем недалеко отсюда. Через этот самый лес.

— До Эвешема будет миль тридцать, не меньше, — отозвался Кадфаэль. — Думаю, что монахи не Бог весть какие наездники и такой путь займет у них целый день.

До Вудстока они доберутся разве что к ночи. А ты, приятель, как я погляжу, твердо вознамерился снова податься в монахи. Ну что ж, дело твое. Могу только посоветовать тебе задержаться до окончания суда и получить сполна причитающуюся плату. Деньжата, знаешь ли, всяко не повредят.

На том разговор закончился, и собеседники отправились на боковую. Сам писец, наверное, не осознавал того, что он уже принял окончательное решение, но Кадфаэль нимало в том не сомневался. Алард напоминал ему усталого коня, в ноздри которому ударил запах конюшни. Такой нипочем не остановится, пока не доберется до стойла.

Уже вечерело, когда подъехал Роджер со своими сопровождающими. Появились они из лесу, с севера, как будто, вместо того чтобы ехать прямой дорогой, свернули в чащобу и малость развлеклись охотой. Правда, ни ястребов, ни гончих с ними не было, но, в конце концов, почему бы в такой погожий, хоть и прохладный, но безоблачный день не проехать кружным путем просто ради удовольствия?

Кажется, все они пребывали в прекрасном настроении. С другой стороны, всецело поглощенному мыслями о предстоящем процессе Роджеру было явно не до прогулок. Вроде бы мелочь, но мелочь странная, и Кадфаэль непроизвольно взял ее на заметку, ибо по опыту знал, что все необычное, даже если на первый взгляд оно представляется пустяком, на поверку частенько оказывается очень важным.

Гослин, встретивший своего лорда у ворот, похоже, вовсе не обратил внимания на то, с какой стороны он явился. Там, на севере, проходила дорога, та самая, следуя которой Алард надеялся обрести желанный покой. Но какое значение могло иметь это для Роджера Модуи?

В тот вечер стол был накрыт щедро, и лорд со своим сквайром ели и пили вволю, не выказывая особой озабоченности, хотя, как показалось наблюдавшему за ними с дальнего конца стола Кадфаэлю, в их поведении все же чувствовалась некоторая нервозность. Правда, ничего удивительного в том не было, ибо приближался решающий день королевского суда.

Приор из Шрусбери уже отправился в Вудсток, а Роджер понятия не имел, какие доказательства своей правоты сможет он предъявить королю. Да и нервозность обоих более походила на радостное возбуждение, нежели на тревожное ожидание. Неужто Роджер Модуи принялся считать цыплят, не дождавшись осени?

Настало утро двадцать второго ноября, следом минул полдень, и с каждым часом Алард становился все беспокойнее. Весь день он не находил себе места и к вечеру, не иначе как потеряв надежду совладать с собой, подошел к Роджеру. Подошел за ужином — видимо, решил, что еда и вино сделают лорда сговорчивее.

— Достойный лорд, срок моей службы у вас истекает завтра. Но свою работу я уже сделал полностью, вам больше не нужен и потому, с вашего дозволения, хотел бы отправиться своей дорогой. Я пойду пешком, в пути мне потребуется пропитание, а потому прошу заплатить мне причитающееся и отпустить восвояси.

Похоже, просьба писца оторвала Роджера от каких-то всецело захвативших его раздумий, к которым лорду не терпелось вернуться. Возражать он не стал и рассчитался с Алардом сполна. Скупердяем, надо отдать ему должное, Модуи не был. Правда, нанимая людей на службу, он отчаянно торговался за каждый грош, но уж коли приходил к соглашению, выполнял его неукоснительно.

— Можешь идти когда пожелаешь, — сказал он. — Да загляни перед уходом на кухню и наполни свою торбу. Возьми в дорогу харчей, пригодятся. Должен признать, потрудился ты неплохо.

Лорд вновь погрузился в свои раздумья, а писец отправился собирать скудные пожитки и, от щедрот хозяина, запасаться припасами.

— Я ухожу, — заявил Алард, встретившись, на пороге с Кадфаэлем. — Должен идти.