Необычные случаи на охоте и рыбной ловле - [16]

Все эти задачи удобно разрешались экскурсией в истоки Хацуртэ. Был нанят один дзун-модский житель, который вместе с Елизаветой Владимировной отправился кружным санным путем к намеченному месту бивака. На санях уехал и необходимый скарб: меховые одеяла, топор, лопата, посуда и прочее. А мы с Андрюшей налегке пошли прямым путем по хребтам с планшетом, буссолью, термометром и анероидом. Через сутки пришел на бивак и Котик.

Стояли сильные морозы в 25-30 градусов, но нас это не смущало. Во время ходьбы по горам мороза не замечаешь, а лагерь мы разбили чудесный, в месте, где одна боковая падь выносит в долину Хацуртэ густой поток елей, смыкающийся с уремой реки.

В лесу расчистили большую площадку, покрыли ее слоем елового лапника, а из мелкого ельника устроили ограду для защиты площадки от господствующего северо-западного ветра. Потом заготовили груду топлива из лиственничного сухостоя и валежника.

Из наших хвойных деревьев лиственница наиболее плотное. Она горит медленно и жарко. В сильные морозы костер нужно поддерживать все время и, следовательно, строить его экономично. Мы обогревались на уральский манер, известный, впрочем, и в Забайкалье. Уральская «нодья» складывается таким образом: на ствол срубленной лиственницы во всю его длину наваливают другой ствол. Чтобы он не мог скатиться, близ концов стволов, вплотную к ним, в землю забивают небольшие колья. Там же стволы разъединяют нетолстыми чурками. Образуется длинная щель, зазор, в три-четыре сантиметра шириной. Этот зазор заполняется сухими ветками и смолистой щепой, которую и поджигают по всей длине щели. Нодья горит медленно и дает сильный боковой жар. Приходится только часто поворачиваться во сне, так как одна сторона тела прогревается, а другая мерзнет.

Экскурсия оказалась очень удачной, но здесь я ограничусь рассказом о «необычном», которое произошло 5 февраля. Для того чтобы читатель легко понял события, ему придется взглянуть на прилагаемую схему.

В то памятное утро мы пошли на охоту втроем: Андрюша, Котик и я. Приблизительные маршруты были намечены еще накануне. Андрюша и я покинули лагерь еще задолго до света, а Котик заспался и начал охоту уже после восхода солнца, что, как мы увидим, и предопределило необычные события.

Мы с Андрюшей добросовестно потоптали снег на водоразделе Хацуртэ и Билютая. Он охотился позападнее, я — повосточнее. Коз видели, но не стреляли, боясь спугнуть изюбрей. Однако изюбрей так и не встретили. Часа через два после восхода солнца направились домой, на бивак.

В долине Хацуртэ наши маршруты совпали, но я спустился по средней пади примерно часом раньше Андрюши.

Придя в лагерь, я застал Елизавету Владимировну за приготовлением чая. Вскоре мы расположились у костра и, мирно беседуя, начали завтракать, как вдруг в долине выше лагеря раздался выстрел, за ним другой, третий, четвертый… Я насчитал семнадцать. Беспокоиться оснований не было — в медведя или секача семнадцать раз не выстрелишь. Мы продолжали попивать чай. Проходит с полчаса, и мы слышим быстрое ритмичное поскрипывание снега. Не то подходит, не то подбегает Андрюша. Распахнутый полушубок, взмокшие волосы, радостные глаза.

— Двух изюбрей свалил!

— Где? Каким образом? Ведь солнце-то уж высоко?!

Оказалось, что, возвращаясь из бесплодного похода долинкой среднего ключа (см. схему), Андрюша вдруг заметил в крутом сивере за руслом Хацуртэ табун изюбрей. Звери были чем-то встревожены, переходили с места на место, останавливались, будто к чему-то прислушиваясь.

Андрюша знал, что если изюбри услышат или заметят его (а изюбрь, не в пример косуле, зорок), то весь табун мгновенно исчезнет. Правильно оценив положение, охотник тотчас опустился на снег и открыл пальбу с колена на дистанции 300-400 метров. Изюбри не сразу поняли, где источник грома, и благодаря этому Андрюша смог три раза сменить обойму. Две подстреленные оленухи скатились по крутому склону в речную урему.

Вот здорово! Немедленно запрягли лошадь и отправились на поле боя. Стоял сильный мороз (минус 27 градусов), и зверей нужно было освежевать, пока туши не замерзли.

Одновременно с нами появился у оленей и Котик, привлеченный выстрелами. Через его плечо были перекинуты два крупных глухаря.

Юноши принялись свежевать добычу, а мне захотелось выяснить, чем были напуганы олени, почему под высоким солнцем они бродили по лесу, а не отдыхали на лежках.

Я пошел навстречу следам табуна и через некоторое время обнаружил лежки зверей в глухом сивере. По следам около лежек было легко заключить, что изюбри вскочили чем-то встревоженные. Чем? Не Котик ли их спугнул?

Найти его след не представляло труда. Я поднялся вверх по склону и, обнаружив след на самом гребне, пошел опять навстречу ему Через какие-нибудь полкилометра я добрался до места действия и другой драмы. Вот здесь следы путаются, отходят в сторону, опять возвращаются, а вот и несколько глухариных перьев, немного крови. Теперь можно восстановить весь ход событий.

Котик, идя по гребню, замечает на соснах двух глухарей и, не надеясь более найти изюбрей, сбивает обеих птиц. Эти выстрелы поднимают изюбрей с лежек, и они уходят сивером вверх по долине, по временам останавливаясь и прислушиваясь. В такой момент й наткнулся на них Андрюша. Получилось нечто вроде импровизированного загона. «Необычное» возникло в результате счастливых, не предусмотренных охотниками обстоятельств.