Необычная гувернантка - [71]

Она подняла руку, пытаясь прикрыть грудь, но Девлен оказался проворнее и не позволил ей это сделать.

– Если сегодня вечером вы решили отвергнуть мое общество, то позвольте по крайней мере вдоволь налюбоваться вами. Это зрелище оживит мои грезы.

Как ему это удалось? Всего лишь несколько слов, и Беатрис уже не испытывала холода. По телу разлилось приятное тепло.

Она протянула руку, и Девлен сжал ее ладонь. Беатрис встала на колени, положила руки Девлену на плечи и нежно поцеловала его в щеку.

– Знаю, я сделала глупость, придя сюда, – шепнула она ему на ухо. – Но я так редко делаю глупости, Девлен.

– Вам хочется почувствовать вкус греха? – Она кивнула. – А если это помешает вам выйти замуж?

– У меня нет ни титула, ни состояния. Не думаю, что моя девственность будет иметь значение, если я вдруг решусь выйти замуж. Моему мужу придется принять меня такой, какая я есть, или отказаться от меня.

– Вы собираетесь пойти против правил, Беатрис? Бросить вызов обществу?

– Мне кажется, вы не раз проделывали то же самое, Девлен. Гордон.

– Мужчины – другое дело.

– Потому что женщина лишь «немощный сосуд», как утверждает Библия. Немного странно думать так о женщинах, вы несогласны?

– Не уверен, что хоть когда-нибудь думал о женщине как о «немощном сосуде», Беатрис.

– И все же думали, – возразила Беатрис, слегка отстраняясь. – А иначе зачем бы вы возили с собой «английские рединтготы» в дорожном сундуке?

– Почему вы так упорно не желаете получить что-то взамен?

– Взамен?

– Взамен вашей девственности. Это ценный дар.

– Дар? Или, может, бремя?

– Вы не получите удовольствия, так и знайте.

Несколько долгих мгновений Беатрис изучала Девлена.

– Так вы плохой любовник, Девлен? Странно, я бы никогда не подумала.

Он не улыбнулся в ответ. На его лице мелькнула горькая гримаса. Возможно, он не желал, чтобы Беатрис продолжала задавать ему вопросы. Или молчаливо соглашался с выбором, который она сделала.

Беатрис села на постели, наблюдая за ним. Девлен не стал отворачиваться. Казалось, он не испытывал ни малейшего смущения. Он неторопливо стянул с себя галстук, и Беатрис причудилось, что она ощущает медленное скольжение ткани по коже. Потом его длинные крупные пальцы принялись расстегивать жилет. С привычной небрежностью Девлен швырнул жилет на пол вслед за галстуком.

– Здесь нет вашего камердинера, Девлен, – весело предупредила его Беатрис.

– Возможно, мне удастся уговорить вас присматривать за мной.

– У меня уже есть один воспитанник. Я не спешу обзавестись вторым.

Глупо, но ей вдруг захотелось смеяться. Беатрис переполняла радость, хотя время для веселья она выбрала самое неподходящее. И все же она чувствовала себя до нелепости счастливой, глядя, как медленно раздевается Девлен. Он не сводил глаз с ее лица и, конечно же, заметил улыбку, которую ей так хотелось скрыть.

– Похоже, вам это нравится?

– Видеть, как вы раздеваетесь? Да, очень. Хотя, должна признаться, я никогда еще не видела обнаженного мужчину. Во всяком случае, живого, – поправилась она после секундной паузы.

Расстегивая брюки, Девлен на мгновение замер.

– Живого?

– Во время эпидемии нас всех привлекали к общественной службе. Мы помогали хоронить мертвых. У меня хорошо получалось шить саваны.

– У вас появилась несносная привычка приводить меня в замешательство своими речами, Беатрис Синклер.

– Вам вовсе не обязательно произносить мою фамилию. Зовите меня просто Беатрис. Или моим вторым именем?

– Анжелика?

– Ну уж нет, это было бы чересчур. Ангел и дьявол, – улыбнулась Беатрис. – На самом деле все гораздо прозаичнее. Меня зовут Энн.

– Но я бы не решился утверждать, что в этом союзе вам отведена роль ангела. По-моему, вы самый настоящий дьявол.

– Правда? – Замечание Девлена привело Беатрис в восторг.

Он сел на край кровати, снял сапоги и чулки, а затем стянул брюки, обнажив свои ноги.

– Вот это да! – воскликнула Беатрис. Наступило долгое молчание, прерываемое только завыванием ветра за окном. – Вы всегда были таким огромным?

Отрывистый смех Девлена заставил ее поднять глаза и посмотреть ему в лицо.

– Такого вопроса мне еще никогда не задавали, – признался он. – Не думаю, что я всегда был таким. Мальчиком был куда меньше.

– Так что… опыт делает эту часть тела большой? Чем чаще вы пользуетесь ею, тем она больше становится?

– И как вам приходят в голову такие вопросы?

– Это все мое любопытство. Я всегда им отличалась.

– Я нахожу довольно странным, когда меня расспрашивают о любовных похождениях. Меня это смущает.

– А может, у вас их и не было?

К изумлению Беатрис, Девлен прыгнул на край кровати.

– Достаточно, Беатрис Синклер. У вас чертовски длинный язык.

– Спасибо, – поблагодарила она и еще больше удивилась, когда Девлен улыбнулся в ответ.

– Господи, за что?

– За то, что не стали потчевать меня рассказами о своих любовных победах.

– Это было бы не слишком красиво с моей стороны, правда, Беатрис?

Он наклонился и поцеловал свою гостью в нос, чем окончательно обескуражил ее. Потом опустился перед ней на колени, и Беатрис тут же принялась с любопытством его разглядывать.

Наверное, ей следовало отвернуться. Но тогда зачем было приходить сюда? Ее изумленный взгляд екользнул по широким плечам Девлена с могучими буграми мышц, остановился на рельефной груди, напоминающей кованые латы римских воинов, опустился к узким бедрам и замер, найдя нечто куда более интересное.