Необоснованные претензии - [24]

Она почувствовала, что желудок ее свело судорогой.

— Почему?

"Потому что он наглый тип”.

— Думаю, теперь не имеет значения, почему он гак поступил. Задача в том, чтобы именно вы, мэм, лично вы, велели ему убраться оттуда вместе со всем скарбом.

Элизабет почувствовала, что сердце ее забилось чаще. Страх — ее охватил животный страх перед возможными неприятностями, страх перед конфликтом, страх поражения — не исключено, что она будет выглядеть, как полная дура.

— Я буду с вами, миссис Карлтон. Ваша задача — просто проявить твердость, и к десяти утра он оттуда уберется.

Адриан пожал ее руку, и она ощутила его силу и надежность.

В эту ночь Элизабет спала крепко, хотя и не виделась с Роуи, он был в Бостоне и собирался вернуться в Нью-Йорк в конце недели.

— Что вам надо?

— Доброе утро, Брэдли, — сказала Элизабет, голос ее был спокоен и тверд, а на губах мерцала легкая улыбка.

Она знала, что он ненавидел, когда его называли “Брэдли”. Тимоти всегда так звал сына, если был им недоволен. Адриан стоял рядом, возвышаясь как скала, одетый в темно-синий костюм-тройку.

— Я повторяю вопрос: чего вы хотите, мэм, или мне следует назвать вас “овдовевшей экс-мачехой”?

Элизабет почувствовала первые признаки гнева, но Адриан не выказывал ни малейшего стеснения от этой сцены, казалось, он даже слегка забавляется происходящим, но одновременно уверен — не уступит. Элизабет сглотнула и произнесла:

— Это мой офис, Брэдли. Пожалуйста, вернись в свой прежний кабинет и сделай это немедленно.

— Нет.

Адриан почувствовал, что она поколебалась. И, медленно растягивая слова, так, что его вирджинское произношение стало особенно заметным, сказал:

— Я полагаю, мистер Карлтон, вы сделаете так, как того требует миссис Карлтон, в противном случае мне придется вызвать охранников, чтобы они вам помогли.

Брэд молча внимательно смотрел на него. Он, конечно, слышал об Адриане Марше как о блестящем работнике. Как же его прозвали? Ах, да, Адманом — твердым, как алмаз. Выглядит как атлет-тупица, и все же…

Брэд заставил себя улыбнуться. Медленно повернулся и плюнул на стол Тимоти, потом посмотрел Элизабет прямо в лицо, взял свой кейс и вышел, не сказав ни слова.

Элизабет трясло.

— Присядьте на минуту, мэм, — сказал Адриан. Он накрыл, как чашечкой, своей мясистой ладонью ее локоть и подвел к дивану.

— Вы вели себя великолепно. Действительно великолепно.

— Он уволил Миллисент Стейси, секретаршу Тимоти?

— Да, уволил.

— Не можете ли вы ее вернуть, Адриан?

— Конечно. Ей понадобятся еще две помощницы. Вне всякого сомнения, после ленча она уже будет здесь.

Элизабет все еще казалась бледной, и он принес ей стакан воды. Как, удивлялся он, эта хрупкая и трогательная женщина сможет руководить огромной компанией? У нее не было никаких данных, чтобы управлять АКИ со всеми его сложными ответвлениями. Хотелось защитить ее, поучить, а ведь когда ему предложили этот пост, у него возникло желание завыть. Но Адриан был неглуп и понимал, что, обладая способностями, сможет быть властью и силой, скрывающейся в тени трона. Он не обидит ее Нет, право, не обидит и не огорчит.

Он поймал себя даже на отеческих чувствах, хотя был всего на три года старше.

— Итак, — сказал он, — выпейте воды и соберитесь с силами. Сегодня у нас уйма дел.

Элизабет с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться, когда в офис вошла Миллисент Стейси, бросила на нее нежный взгляд и по-матерински похлопала по руке, сказав, что ей не о чем беспокоиться.

Глава 6

Элизабет почувствовала, что ее напряжение рассасывается по мере того, как сильные и ловкие руки Роуи массировали ей спину.

— Лучше, солнышко?

Он приподнял ее волосы и поцеловал в затылок.

Элизабет вздохнула и повернулась.

— Немного лучше. Благодарю, Роуи. Я скучала по тебе.

— Я тоже, — ответил он и поцеловал ее в губы. Сегодня пришлось потратить много времени, прежде чем она испытала оргазм, и только потом он позволил насладиться себе.

Совершенно успокоившись и расслабившись, но испытывая в то же время странное оживление, она улыбнулась ему:

— Ты чертовски приятный мужчина, Роуи Чалмерс.

— Знаю, — отозвался он. — Ты просто полежи спокойно, Элизабет. А я позабочусь о шампанском.

Они сидели на старинной французской кровати восемнадцатого века на четырех столбиках, которая, как он утверждал, принадлежала одной из фрейлин Марии-Антуанетты. Элизабет только рассмеялась, услышав подобное, но он был совершенно серьезен и настаивал на том, что кровать и в самом деле имеет родословную. Он поставил поднос и налил ей бокал шампанского “Перье Жуэ”, своего любимого, и предложил крекер с сыром.

На ней была его пижамная куртка ярко-синего шелка, на нем штаны от этой же пижамы.

— Расскажи мне, как у тебя прошла неделя, — сказал он, продолжая держать перед ней крекер и ожидая, пока она его съест. — Я прочел все статьи об окончательном вступлении в права вдовы Тимоти Карлтона, одобренном его советом директоров, разумеется, за исключением двух старших Карлтонов. По крайней мере теперь игра пошла в открытую, и вот увидишь, они прекратят свои пакости.

— То же самое мне ежечасно говорит Адман. Одна его бровь вопросительно изогнулась, и Элизабет рассмеялась.