Необитаемая земля. Жизнь после глобального потепления - [34]

В последние сто лет многие крупнейшие озера планеты начали высыхать, от Аральского моря в Центральной Азии (239), которое когда-то было четвертым по величине во всем мире и потеряло более 90% своего объема в последние десятилетия, до озера Мид, из которого поставлялась вода в Лас-Вегас и которое потеряло 1,5 миллиарда кубометров воды за один год. Озеро Поопо (240), когда-то второе по величине в Боливии, исчезло полностью; озеро Урмия в Иране уменьшилось более чем на 80% за 30 лет (241). Озеро Чад практически полностью испарилось (242). Изменение климата – не единственный действующий фактор в этих процессах, но его воздействие со временем не ослабнет[58].

Происходящее с остальными озерами вызывает такое же беспокойство. Китайское озеро Тайху, к примеру, в 2007 году испытало нашествие тепловодных бактерий, что поставило под угрозу водоснабжение двух миллионов человек (243); в Африке в озере Танганьика из-за повышения температуры воды погибла вся рыба (244), которую ловили и употребляли в пищу миллионы голодных жителей четырех окрестных народов. Пресноводные озёра всего мира, кстати, дают до 16% естественных выбросов метана (245), и, по оценкам ученых, подогреваемый климатом рост водных растений может удвоить эти выбросы в течение следующих 50 лет (246).

Мы уже спешно, в качестве экстренных мер по противодействию растущей мировой засухе, осушаем месторождения подземных вод – водоносные горизонты, но эти месторождения формировались миллионы лет и в обозримом будущем не восстановятся. В Соединенных Штатах водоносные горизонты уже обеспечивают наши потребности в воде на 20% (247); как заметил журналист Брайан Кларк Говард, колодцам, дававшим воду с глубины 250 метров (248), теперь приходится качать воду с вдвое большей глубины. Бассейн реки Колорадо, поставлявший воду в семь штатов, потерял 50 кубических километров подземных вод с 2004 по 2013 год (249); водоносный горизонт Огаллала в части техасского района Панхандл потерял пять метров за десять лет (250), еще один горизонт на территории штата Канзас может высохнуть на 70% в следующие 50 лет (251). Тем временем эту питьевую воду используют для сланцевой добычи. Уже за следующие два года в 21 городе (252) Индии запасы подземных вод могут истощиться[59].

* * *

Первый «нулевой» день в Кейптауне настал в марте 2018-го, когда в городе исчезла вода в водопроводных кранах. Это событие было предсказано за несколько месяцев вместе с наступлением тяжелейшей засухи за последние десять лет.

Сложно оценить эту угрозу, находясь в современной квартире в окружении всех благ цивилизации, в стране первого мира, ведь многие города сейчас похожи на сказку с бесконечным изобилием «на заказ» для тех, кто может себе его позволить. Но из всех городских привилегий привычка к постоянному наличию бесконечного запаса питьевой воды, пожалуй, является наиболее безумной. Требуется очень много сил и времени, чтобы донести воду до вашей раковины, душа или туалета.

Как это часто бывает при климатическом кризисе, засуха в Кейптауне усугубила существующие социальные конфликты. Адам Уэлц, житель Кейптауна, охарактеризовал ситуацию, сложившуюся перед наступлением в городе полной засухи, как масштабную драму на почве хорошо знакомых местных проблем (253): самые богатые белые жаловались, что самые бедные черные, многие из которых живут на небольшое пособие, тратят все запасы воды; в соцсетях яростно обвиняли черных южноафриканцев в том, что они не выключают краны, а их мелкие магазины и конторы воруют воду для своих нужд. Чернокожие южноафриканцы обвиняли богатые белые пригороды с газонами и бассейнами и высмеивали «оргии по смыванию туалетов в торговых центрах». Конспирологи говорили о безразличии федерального правительства и секретных израильских технологиях, эти глупые обвинения отрикошетили от местных властей к федеральным и далее к метеорологам – и в совокупности все это, как почти всегда бывает в случаях, когда людям надо коллективно отреагировать на климатическую угрозу, послужило оправданием для бездействия. На пике кризиса мэр заявил, что почти две трети города, 64%, не соблюдают новые городские нормы водопотребления, согласно которым суточный расход воды на одного человека составлял 87 литров. Средний американец расходует в четыре-пять раз больше; в засушливой Юте, построенной мормонами на вере в пророчество о наступлении рая в пустыне (254), обычный житель расходует около 940 литров в сутки. В феврале власти Кейптауна урезали водный паек до 50 литров, а на защиту городских водохозяйственных сооружений приготовилась встать армия.

Но обвинения в личной безответственности были лишь своего рода отвлекающим маневром, как это часто бывает в сообществах, переживающих атаки климатического террора. Вместо контроля личного потребления мы часто выбираем возмущение, отчасти потому, что это проще всего, и отчасти потому, что возмущение сегодня стало модной формой проявления добродетельности. Но такой выбор в большинстве случаев ничего не решает и часто ослепляет нас перед лицом более реальных опасностей. Что касается питьевой воды, то здесь дело вот в чем: ее потребление обычными людьми составляет столь ничтожную часть, что внимание на это обращают лишь при наступлении сильной засухи. Согласно одному исследованию, в Южной Африке еще до начала засухи девять миллионов человек вообще не имели доступа к воде для личных нужд; а объем воды, необходимый для покрытия потребностей миллионов людей, составляет лишь одну треть от всей воды, используемой ежегодно для производства урожаев винограда (255). В Калифорнии, где засухи сопровождаются негодованием в адрес владельцев бассейнов и вечнозеленых лужаек, общее городское потребление составляет только 10%.