Нэнси Дрю. Проклятие - [51]

– Что ж, хорошо, – ответила я.

Поверила ли я Кэролайн? Возможно. Она старалась казаться правдивой – в этом у меня не было никаких сомнений. Но начни я расспрашивать ее подробнее и проявлять скепсис, едва ли она прониклась бы ко мне доверием, так что я решила промолчать.

– В общем, мне было очевидно, что ты занялась расследованием. Да и потом… – Она осеклась, заметно смутившись, а потом продолжила: – Все, кто хоть раз слышал твое имя, знают, что ты прирожденный детектив. И если кто и мог докопаться до сути проклятия, то только ты.

– И ты поехала за мной следом в Стоун-Ридж, – сказала я.

Что ж, недаром по пути меня не оставляло тревожное чувство, будто за мной следят: за мной и правда следили.

– Вот только ты ничего не добилась. Как, впрочем, и я.

– Все так, – подтвердила Кэролайн.

В ее голосе слышалось сожаление. Я невольно обратила на это внимание, хотя и сама не понимала, что это может значить.

– Но зачем? Зачем ты все это затеяла? – спросила я, посмотрев на нее в упор.

– Дело в Дейзи. Вот уж кому повезло по жизни. И в постановку взяли, и в газету, да еще семья – старейшая в Хорсшу-Бэе…

– Вот-вот, считай, старая как мир, – подал голос Тео, будто специально пытаясь напомнить о своем присутствии.

Не то чтобы оно тут было кому-то нужно. И все же не стоило забывать: это я тут была лишней, это я прервала их с Кэролайн разговор. Поэтому я изобразила самую терпеливую (пускай и слегка натянутую) улыбку, какую только могла.

– Поэтому я ее и выбрала, – продолжила Кэролайн. – Приятного было мало, конечно, но других способов достичь цели я не нашла.

– Достичь цели…

Сама мысль о том, что мою подругу выбрали на роль жертвы, чтобы только воплотить в жизнь план мелочной мести, была мне ненавистна, но глядя на Кэролайн, ловя ее печальный, униженный взгляд, я невольно прониклась к ней сочувствием.

Я только открыла рот, собираясь что-то добавить, хотя и сама пока не понимала что. И тут ко мне подбежала Лена. Ее волосы, всегда безупречно уложенные, растрепались, глаза покраснели, а вокруг них черными полукружьями растеклась тушь. Вид у нее был, прямо скажем, обезумевший. Сердце у меня сжалось. Что на этот раз?..

– Паркер сказал, ты уже идешь в столовую, – хриплым голосом выговорила она. – Я тебя там искала.

– Что случилось? – спросила я.

– Дейзи! – воскликнула она и истерично всхлипнула.

– Что? Что с Дейзи? – спросила я.

По спине пробежал холод – казалось, кто-то насыпал мне за ворот льда.

Лена издала новый всхлип – гортанный, надрывный. Она посмотрела на меня и схватила меня за плечи.

– Она тоже пропала!

Часть третья. Проклятие

Дело было в 1942 году. Японцы уже разбомбили Перл-Харбор, и США вовсю готовились выслать на войну новобранцев. Пускай временами и впрямь кажется, что в Хорсшу-Бэе время застыло, в этот раз все было иначе.

Помимо прочих, повестку получил и Хьюго Дьюитт – он тогда всего год как выпустился из школы «Кин». Его возлюбленная, как и многие другие девушки в ту пору, поклялась, что дождется его.

Вот только для нее – как и для многих других невест по всей стране – это ожидание должно было стать бесконечным.

Пока остальные горожане праздновали Именины города, упиваясь беспечным восторгом, юные хорсшу-бэйцы отправились на войну, откуда им было уже не суждено вернуться. Через неделю их близкие получили печальные письма и горько пожалели, что восхваляли историю города, пока их сыны гибли за них на фронте.

Это была не первая трагедия, совпавшая с Именинами города. Не стала она и самой громкой, известной или жестокой.

Да и последней не стала.

О проклятии Именин в Хорсшу-Бэе говорить не принято. Но вовсе не секрет, что на дни этого беспечного праздника приходятся и самые страшные потери.

Почему же сейчас все должно сложиться иначе?

Нет уж, этому не бывать. Я вам клятвенно обещаю.

Глава семнадцатая

Моменты паники принято описывать фразами вроде «время остановилось». Я всегда думала, что это просто красивое старое клише, фигура речи, примерно как «вырыть себе могилу». Пожалуй, теоретически это и впрямь была она, а мои ощущения в те минуты можно объяснить не столько короткой галлюцинацией, сколько трещинами в метафизической ткани жизни, глубинным шоком, который испытало все мое существо, когда я узнала страшную, немыслимую новость.

Поначалу казалось, будто я сплю.

Только мой сон обернулся кошмаром.

Я видела, как шевелятся губы Лены, но не слышала ни слова. Казалось, из помещения выкачали весь воздух. Зрение сузилось до крошечных точек, будто я вдруг оказалась на самом дне глубокого заброшенного колодца. Наконец до меня все-таки начали доноситься слова – едва различимые, приглушенные, словно доносившиеся сквозь толщу воды. Записка… пропала… Слышать-то я их слышала, а вот понять никак не могла, не могла связать их воедино и вычленить хоть какой-то смысл.

Но я была не одна. Откуда-то шел мерзкий гнилостный запах.

Я вскинула руку и, нисколько не удивившись, нащупала на шее потрепанную веревку. Петля.

Да-да. Я стояла на самом дне странного душевного колодца, укутавшись в шерстяной свитер, а шею мою опутывала веревка.

Нэнси-в-трансе… Нэнси-в-мире-грез… Кем бы ни была эта девушка, случившееся и впрямь ее не удивляло.