Ненавижу колдунов! - [24]

Чтобы успокоиться, я залпом осушил кубок. Колдун хихикнул, но сделал то же самое и поднялся из-за стола.

– Что ж, думаю формальности закончены. Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Взяв со стола свечу, он провел меня в глубь комнаты, где за тяжелой драпировкой оказалась еще одна дверь. Короткий коридор закончился лестницей наверх. Пока мы поднимались по скрипучим ступеням, я удивленно молчал. Снаружи особняк показался мне двухэтажным. Или нет?

Поднявшись, колдун зажег несколько ламп. Мы стояли в небольшом зале, еще более грязном и запущенном, чем комнаты внизу. Развешанные на стенах гобелены, когда-то очень дорогие и нарядные, сейчас больше походили на выцветшие тряпки. Напротив лестницы висела картина в массивной позолоченной раме. В полумраке покрытый паутиной холст казался почти черным. Я подошел поближе, пытаясь рассмотреть, что же там изображено, но паутина оказалась слишком густой.

– Слушай, чародей, а твой слуга часом крысами не увлекается? – Носком сапога я отбросил в угол сморщенный, словно высосанный изнутри крысиный трупик. – Ты ему скажи, пусть хоть шкурки за собой убирает. Вонять ведь будет.

Колдун промолчал, жестом указав на единственную дверь, ведущую из зала, и хлопнул в ладоши.

Широкие створки беззвучно открылись. Я тут же забыл и о золоте, и о дохлой крысе, и вообще обо всем на свете.

Дверь вела в чудесный, наполненный птичьим пением весенний сад. Я обалдело застыл у входа и стоял бы, наверное, еще долго, если бы не получил от колдуна ощутимый тычок в спину. Щурясь от яркого солнечного света, я двинулся по аккуратной, посыпанной гравием дорожке. По обеим сторонам склонялись усыпанные белыми цветами яблони. Воздух казался густым и тягучим от нежного сладкого аромата.

Вытаращив глаза, я дико озирался вокруг.

– Пресвятые небеса, светлые и темные! Где мы, чародей?

– Это мир, в котором царит вечная весна. – Колдун загадочно улыбался, довольный произведенным эффектом. – Мир прекрасный и бескрайний. И повсюду в нем просыпаются деревья, цветут цветы и поют птицы. Это мой мир, Рист. Мир, где я отдыхаю.

– Ты хочешь сказать…

– Именно, воин. Ты видишь созданное мной искусственное измерение. Оно простирается на много дней пути вокруг и в то же время находится внутри моего дома. Кстати, весь третий этаж – лестница, ветхие гобелены и даже дохлая крыса – тоже не существуют в обычном мире. Я создал их у входа в весенний сад для контраста.

– Вроде рамы для портрета?

– Гм… сравнение неожиданное, но достаточно верное. Я – творец этого мира. Художник, явивший его в нашей Реальности.

– Великие боги! Разве можно создать целый мир?

– Создать – нет. Но вот разыскать среди бесконечного множества миров одновременных реальностей подходящий и сплести вокруг него кружево искусственного измерения возможно. Впрочем… моих объяснений ты не поймешь, это слишком сложно. Я привел тебя сюда, чтобы ты был готов к тому, что увидишь во Дворце Царицы Ветров. Искусственные измерения составляют основную часть внутреннего пространства Дворца. А сейчас я покажу тебе, что с ними может случиться, если кто-нибудь захочет уничтожить Книгу Ветров.

С этими словами колдун выудил из складок одежды несколько цветных хрустальных палочек. Солнечные блики красиво заиграли на полированных гранях.

– Что это, Маглос?

– Это Талисманы Единственной Магии, или такхоалы, как их называют далекие кочевые племена. Умение создавать их – редкое искусство, и уцелело оно только среди магов востока. Скажу не без гордости, что в Калунте я единственный, кто владеет им в совершенстве.

Он протянул руку. Ложась в мою ладонь, палочки тихонько звякнули друг об друга. Я поднес их ближе к глазам. Ничего особенного. Обычные палочки из цветного полупрозрачного стекла. Правда, неожиданно тяжелые и холодные, но и только. Я вопросительно посмотрел на колдуна.

– В каждом талисмане содержится заклинание Высшей магии. Одно-единственное, но очень сильное. И для того чтобы воспользоваться им, не требуется ни долгих обрядов, ни магического мастерства. Такхоал достаточно просто переломить пополам, и заключенная в нем сила вырвется на волю. Смотри.

Сжав дымчато-серую палочку в руках, колдун сделал резкое движение. Послышался хруст стекла, и Маглос исчез! Я растерянно посмотрел по сторонам.

– Этот такхоал содержал заклинание невидимости. Чтобы стать прозрачным, мне не пришлось ни читать заклинания, ни творить тайные знаки, ни прибегать к помощи магического жезла. Невидимость действует недолго, но иногда очень полезна.

Голос исходил словно бы из ниоткуда. И только спустя какое-то время колдун начал обретать очертания. Я настороженно посмотрел на такхоалы, оставшиеся в моей ладони. Колдун засмеялся.

– Не бойся, Рис. Они не так хрупки, как кажутся. Такхоал не просто стеклянная палочка, его можно сломать, только мысленно пожелав этого. Иначе мир недосчитался бы многих великих восточных магов. Ученые люди бывают очень рассеянны, и случайно расколоть хрупкое стекло для них ничего не стоит.

– Почему они разного цвета?

– Цвет такхоала зависит от вида и силы заключенного в нем заклинания. Вот этот, темно-синий, хранит в себе боевое заклинание магии воды и очень сильное заклинание. Воспользовавшись им, можно устроить небольшой потоп. Синие такхоалы светлого оттенка – это заклинания дождя. Красные – магия огня или крови, самые опасные боевые заклинания. А этот серебристо-серый на короткое время дает человеку возможность летать, подобно птице. Впрочем, такие заклинания редко кто применяет. Забывшись, можно задержаться под облаками слишком надолго, и тогда плавный спуск превратится в падение.