Ненависть - [19]

Апполинарий грустно покачал головой, с горечью добавил:

— Беда в том, что наши совковые лавочники и фабриканты своих соплеменников тоже считают за бессловесный скот и платят сущие гроши. На их фоне чеченцы и прочие кавказцы выглядят просто филантропами. Эх, да сами же во всем и виноваты! — махнул рукой Апполинарий. — Сегодня все захваченное легализовано, бандитские атаманы стали послушными властям — не законам! — бизнесменами, пользуются покровительством милиции, охранки ФСБ и прямо-таки отеческой заботой властей.

— Отстегивают! — оскалился Кир.

— Еще как! Кавказцы отлично знают, когда дать в морду, а когда на лапу.

— А этот, как его … Хуйжа Нухуев, он где сейчас? — спросил Тропа.

— Гниет в яме вместе с такими же «крутыми», как сам. Вычислили его наши и пристрелили без суда и следствия, — с усмешкой ответил Апполинарий.

— Ну вот! — оживился Тропа. — Могут же мусора, когда захочут!

— Когда разрешат, — угрюмо поправил Кир.

Апполинарий промолчал, только тихо вздохнул.

Суббота, одиннадцать двадцать утра. Зимнее небо припорошено бледными тучками, редкие снежинки лениво спускаются к земле. Скромное солнце изредка бросает взгляды вниз, земной мир на краткий миг расцветает красками, светлеют лица прохожих. По широкому проспекту мчится кавалькада из шести автомобилей. Сплошь вместительные лимузины иностранного производства. Каждая машина разукрашена лентами, цветами, в салонах сидят мужчины в дорогих костюмах. Черные глаза блестят весельем, аккуратно подбритые усики топорщатся от улыбок. Почти у каждого в руках оружие — пистолеты, короткоствольные автоматы или охотничьи ружья дорогих марок. Мужчины непрерывно стреляют в воздух, смуглые лица искрятся радостью, то и дело раздаются довольные выкрики — вооруженные пассажиры так выражают свои чувства, видя разбегающихся в страхе прохожих. Некоторые машины выезжают на встречную полосу и мчатся дальше на полной скорости. Поток автомобилей на «встречке» рассыпается на отдельные машины, которые торопливо прижимаются к обочине дороги. Радости пассажиров лимузинов нет предела — пальба усиливается до уровня канонады, выстрелы сливаются в пулеметные очереди, довольные вопли становятся похожи на боевой клич атакующей конной лавы. Галдяще-стреляющая колонна лимузинов пролетает перекресток на красный свет. Какой-то жалкий «жигуленок» визжит тормозами, словно перепуганный щенок, останавливается буквально в считанных сантиметрах от потока черных автомобилей. Водитель, пожилой мужчина, выбирается из салона на дрожащих ногах, от волнения не может сказать ни слова, только беспомощно машет руками. Совсем рядом притормаживает бронированный «мерин» шестисотой модели, тонированные стекла проваливаются, словно распахиваются беззубые рты инопланетного чудища. Наружу высовываются волосатые руки, тускло блестят вороненые стволы. Воздух разрывается на куски от слитного грохота автоматных очередей и ружейных залпов. Оглушенный и растерянный, мужчина неверяще смотрит на людей в салоне мерседеса, на лице появляется выражение обреченности, словно у приговоренного к расстрелу. Стрельба стихает, лимузин трогается, стремительно набирает скорость и пропадает вдали. На следующем перекрестке колонна лимузинов сворачивает направо, затем налево. Машины втягиваются в узкую улочку с односторонним движением. Едут под знак «Въезд запрещен», но это никого не смущает. Первый раз что ли?

Едва только последний автомобиль проезжает знак, как из боковой улицы выползает тяжело нагруженный строительным мусором самосвал. Грузный и толстый, как откормленный кашалот, четырехосный монстр шведского автозавода Volvo наглухо перегораживает улицу. Водитель последнего лимузина замечает грузовик в зеркало заднего вида, но не придает значения. Его внимание приковано к полированной заднице впереди идущего автомобиля — не помять бы на малой дистанции! Ни шофер, ни пассажиры последней машины не видят, как из кабины самосвала выпрыгивает парнишка в оранжевой робе строительного рабочего. Бежит вдоль машины, на несколько секунд останавливаясь возле колес. Раздается громкое шипение, сжатый воздух поспешно покидает свою мрачную резиновую темницу, самосвал тяжело проседает сначала на один бок, потом на другой и в конце концов прижимается к земле всем железным пузом, словно товарный вагон прилег отдохнуть в городской черте. Парнишка перебегает на другую сторону улицы, в руках появляется видеокамера.

У пассажиров роскошных иномарок заканчиваются патроны, выстрелы раздаются реже и по одному. Кавалькада сбрасывает скорость, головная машина приближается к двухэтажному особняку. Дом в стиле ампир скрыт за высоким металлическим забором, вдоль которого разросся густыми пучками декоративный можжевельник. Стальные ворота, украшенные художественной ковкой по верхнему краю, начинают медленно раскрываться, словно портал в мир высших существ. Кажется, что вот-вот зазвучит торжественная музыка, на зеленой лужайке появятся накрытые белыми скатертями столы и женщины неземной красоты в сияющих одеждах бросятся в объятия суровых мужчин …

В дальнем конце тихой улочки появляется приземистый, темно-зеленый и огромный МАЗ. Громадный, словно динозавр, тягач ракетовоз медленно вползает в прогал между домами, заполняя железным телом почти все пространство улицы. Тысячесильный мотор глухо рычит, звук получается низкий, почти на пределе слышимости. От рыка чудовища на двенадцати колесах в рост человека дрожат деревья, оконные стекла вибрируют, тихо позвякивает хрусталь в буфетах. Жители окрестных домов в испуге припадают к окнам, с изумлением разглядывая неправдоподобно огромный и сильный автомобиль. Много лет назад эта машина перевозила баллистические ракеты по казахстанской степи. Ей на смену пришли новые ракетовозы, более совершенные и мощные. Старушку подремонтировали и отправили на «гражданку», перевозить строительные краны, трубы особо большого диаметра и мостовые пролеты. Один такой железобетонный болван лежит на грузовой платформе, похожий издалека на поверженного языческого идола. Тягач аккуратно выезжает на дорогу. Автомобиль на мгновение замирает на месте, слышен лязг переключаемой передачи. Рычит мотор, из выхлопных труб вырываются клубы синего дыма и железный монстр устремляется вперед. Ракетовоз набирает скорость, мелькают деревья по обочине дороги, рев двигателя становится громче. Автомобиль кажется просто чудовищно огромным на узкой улочке, сплошь застроенной коттеджами и дворцами.