Ненависть - [100]

— Придется спасать, — притворно вздыхает девушка, — твои пельмени от неминуемой гибели. Иду на помощь!

Глава 7

Мутный день «европейской зимы» постепенно тонет в сером тумане. Водяные тучи прижимаются к земле, стылый воздух наполняется влагой и темнотой. Еще нет шести часов, а за окном почти ночь. Бодрый, заряженный энергией по самые уши, Апполинарий живенько встает с кровати. От ноющей боли в ягодице остались только воспоминания. Хотя в комнате полумрак, стыдливо надевает трусы. Немного поколебавшись, и штаны — без порток не мужчина!

— Ты куда? — сонным голосом спросила Ольга.

— К плите! Делать кофе, — доложил Апполинарий. — И хватит спать, еще только вечер!

— Устала я, — забубнила в подушку девушка, — утомил ты меня. А еще раненый!

— Я энергетический вампир! Мои раны заживают на глазах, когда я питаюсь духовной энергией другого человека! — отозвался Апполинарий, гремя пустой туркой.

Вспыхивает кроваво-красный огонек индикатора электроплиты, концентрические круги нагревателя наливаются багровым пламенем. Апполинарий осторожно засыпает две ложки коричневого порошка и внимательно наблюдает за процессом закипания. Немного поворочавшись, Ольга неохотно поднимается с постели. Открыть глаза сил не хватило, халат одевает наизнанку. Пальцы неуверенно ощупывают бока в безуспешной попытке обнаружить пояс. Апполинарий искоса наблюдает за процедурой облачения в халат. Полы подвернулись, виден живот, бедра, одна грудь попала в рукав, вторая торчит оголенная, словно готовый к бою артиллерийский снаряд.

— Как жаль, что нет видеокамеры, — с сожалением вздыхает он. — Все так естественно, натурально! Стриптизерши нервно курят в сторонке.

Глаза Ольги немедленно открываются, на губах появляется снисходительная улыбка, ленивый взгляд останавливается на Колышеве.

— Женщины, у которых есть что показать, как правило, испытывают трудности с одеванием. И только так называемые «тонкие и звонкие» проделывают это по-солдатски быстро.

Кофе вскипает, коричневая пена шустро бежит через край, конфорка издает змеиное шипение. Апполинарий подпрыгивает, как ужаленный:

— О, черт, убежало все-таки! Это все из-за тебя!

— Пялиться надо меньше, — с язвительной улыбкой парирует Ольга.

— Прогуляемся до тира и обратно? — предложил Апполинарий после кофе.

— А почему до тира? — спросила Ольга.

— Потому что фонари горят только на дорожке к тиру. Бродить по аллеям в темноте не хочется.

— Хорошо. Тогда захвати лук. Хочу попробовать вашу «молодецкую» забаву! — засмеялась девушка.

Сырая ночь холодит лицо, с голых ветвей срываются крупные, как лесные орехи, капли и шлепаются прямо под ноги. Одна такая попала Колышеву за воротник, неприятное чувство внезапного холода побежало вдоль спины, заставило передернуться, словно от удара током. Оля с улыбкой подняла капюшон, плотнее запахнула воротник куртки.

— Вот так теплее будет, — сказала она, глядя на Апполинария смеющимися глазами.

— Спасибо, — в ответ улыбнулся Колышев. — Слушай, ты сказала, что приехала по работе, но о ней разговора не было. Рассказывай, что за дела.

— Ой, прости! — взмахнула рукой девушка. — Совсем забыла, увлеклась. На днях Топор призовет тебя к обязанностям помощника мэра. Он так энергично взялся за дела в отсутствие главы города, так мощно пиарится, что вопрос с креслом почти решен. Мы провели опросы среди потенциальных избирателей. Так вот, Топор идет с отрывом в разы! У него просто нет конкурентов. Выборы будут выиграны, ни у кого не осталось сомнений!

Ольга понизила голос:

— Я случайно подслушала его разговор с кем-то, не знаю. Так вот, Топор считает именно тебя … э-э … он так выразился чудно! — ковал победу, не боясь ничего… блестящий организатор спецопераций … в общем, расхваливал так, словно ты олимпийское золото выиграл!

— Интересно, кому? — задумчиво произнес Апполинарий.

— Не знаю, — отмахнулась девушка. — Какому-то своему другу.

— Ну, если другу, тогда ладно. И ты приехала сюда только для того, чтобы сообщить мне это?

— Ну, я еще захотела увидеть тебя, — уткнулась Ольга носом в плечо. — А что?

— Ничего. Правильно сделала. Я бы ни за что не решился тебя позвать.

— Почему?

— Ну, была у меня одна знакомая. Я думал, у нас серьезно, а оказалось совсем не так. В общем, комплексы у меня! — усмехнулся Апполинарий.

— Ага, то есть ты хотел бы меня пригласить на свидание, но не решался это сделать из-за выдуманных страхов?

— Точно сформулировала! — улыбнулся Апполинарий. — Психологию в институте изучала, верно?

— Ну, отличницей не была, но кое-что запомнила, — скромно потупила глазки девушка. — Ой, мы пришли!

Выложенная брусчаткой аллея заканчивается прямоугольным зданием тира. Туман опустился так низко, что фонари на столбах тонут в серой мути. Слабый свет умирает, не достигая земли, где-то метрах в полутора от вершины столбов. От такого странного освещения коробка тира кажется мрачной и загадочной, словно древний храм неведомого бога.

— А тут свет есть? — шепотом спрашивает Оля.

— Вон там, сбоку, должен быть рубильник, — отвечает Апполинарий и направляется к тиру.

Через пару секунд раздается характерный лязгающий звук, над стрелковым полем и зданием тира вспыхивают фонари, словно рой появившихся ниоткуда летающих тарелок инопланетян.