Ненависть - [151]
Старый раб, встретивший их на пороге, приблуды в боевых доспехах, похоже, собирались на помощь. Лис, неловко сидящий на подлокотнике кресла Наместника, − и как Альберик такое допустил! − тоже с оружием. Склоненная над заснувшим Моди гордая голова Мыша, Берси рядом, сердито негромко ворчит, словно убаюкивая малыша.
Ремигий остановился в дверях. Ему опять и опять, раз за разом напоминали, что он не может единолично распоряжаться своей судьбой, что есть его долг перед воинами, своей страной, Императором, теми, кто поверил ему и продолжает верить. И прервать переговоры после столь странной сцены возле ворот — неминуемо погубить тех тварей, которые пошли на переговоры, судя по всему, вопреки воле части их воинов. И Мыш здесь не при чем. Чем бы не закончились их отношения… Слово надо выполнять. Тем более, слово Наместника Империи.
И он просто подошел к своей возлюбленной твари, осторожно забрал у него из рук Моди, передал Альберику:
− Уложи малышей, все обошлось. Просто странный бой возле крепости. Лис, идите спать. Полночи уже прошло, утро скоро. Идем, Мыш!
Возразить Эйзе не успел, просто взлетел над полом и казался на руках у воина. Медленно таял снег на непокрытой голове человека, крошечные капельки талой воды падали с кончиков волос на грудь мужчины и растерянное лицо твари.
− Все, пора спать!
А в спальне Наместника война продолжалась… Мыш перетерпел прикосновение к нему Ремигия при посторонних, но наедине… Тонкая ладонь твердо уперлась в грудь воина отрицающим жестом, стоило только ему уложить Эйзе на ложе и попытаться прилечь рядом. Мужчина только головой укоряюще покачал, но встретил взгляд, горящий упрямым отрицанием. Похоже… Похоже, надо было разрушить ту сеть лжи, которую сплели они оба вокруг друг друга за эти недели из жалости, любви, страха остаться одному, страха предать возлюбленного. Сеть, сотканную из гнева и боли, тяжелых воспоминаний. Но общих… Одинаковых для обоих.
Наместник отступил, как в самой настоящей битве, собирая силы для нового броска, сел на ложе чуть в стороне от напряженно глядящего на него Эйзе.
— Ты зря боишься чего-то подобного. Я говорил с лекарем пару дней назад.
— И что он сказал тебе? — Тихий шелест слов чужого языка, срывающихся с губ Эйзе. Словно вся его чуждость прорвалась наружу в эти мгновения.
— Что прикоснуться к тебе я смогу не ранее, чем через несколько месяцев. Что тело твое заживает очень медленно, настолько большими были повреждения. Что тебе нельзя разрешать резко двигаться, ездить на лошади, заниматься с оружием. И еще…
Ремигий встал с ложа, повернулся лицом к створке двери, ведущей в сад. В неплотно прикрытую после попытки Мыша спрятаться в саду дверь намело немного снега, и серебристая поверхность талой воды искрилась при свете факела, словно струящиеся слезы.
— Владыка не пытался убить тебя или малыша. Он сделал все, чтобы выжили вы оба. Если бы наша кровь могла слиться, как у обычной пары, то полукровка жил бы! Но мы…
— Мы сотворены из разной плоти, так и есть.
— Я не верил ему, когда он пытался тебе помочь, боялся, что убьет.
— А теперь?
— Он не позволил какому-то из ваших отрядов напасть на крепость сегодня ночью. И убил у нас на глазах предводителя напавших. Ты хочешь объяснить мне, в чем дело? А то я как слепой, кружу и кружу на одном месте, не понимая, куда идти.
Мыш не ответил.
— Сегодня ночью я подал Императору прошение об отставке. Я хочу уехать отсюда. Независимо от того, последуешь ты за мной или нет.
— Ты не понимаешь!!!
Безумная порывистость движений тварей. Мыш рванулся куда-то в сторону, Ремигий едва успел схватить его в свои объятия.
— Объясни…
— Вне круга наших гор для меня все будет ядом! Ты же знаешь, что мы не можем есть вашу пишу. Даже прикосновение к некоторым металлам для нас смертельно! Я просто не могу покинуть страну. Даже если уйдешь ты. Это уже будет все равно. Почему ты не хочешь отпустить меня сейчас, пока еще это возможно?
— Но ты же ешь ту еду, которую готовит Альберик?
— Да, но только то, что выросло на нашей земле! Я просто умру вне защиты гор…
«Или тебя сожгут твои же соплеменники как оскверненного прикосновениями человека…»
Воин вгляделся в мерцающую синеву глаз Мыша. Возможно, это ложь, попытка им управлять? Но в самой глубине взгляда юноши таились отчаяние и безнадежность. Правда… Все должно быть так. Эйзе нет места на земле людей, а Наместник не может более находиться на безумно холодной северной земле. Сил не осталось уже противостоять упрямым нелюдям. Бросить все и молить Богов, чтобы Император принял его прошение без чувства оскорбленной гордости?
Не примет. Ему покажется, что Цезариону будет мало того позора, что рухнет на его голову после возвращения в Империю, потому что, по сути, это прямое предательство своего командира, предательство всадника. И… навряд ли ему вообще будет позволено остаться тем, кем он был до этого. Позорнее подобного трудно что-либо придумать… Впрочем, род и так уже достаточно опозорен, да и понятно уже, что прервался, у Ремигия наследников не будет. Проклятие сработало. Нет смысла продлять чью-либо кровь своими жизнями. Только Мыша эта чаша миновала, он уцелел, расплатившись другим.
Влад заканчивает медицинский факультет университете и работает в больнице, куда попадает Элька, совсем ещё мальчишка, но уже много переживший, столкнувшийся с самой неприглядной стороной жизни. У Эльки больное сердце и постоянные приступы, каждый из которых может стать для него последним. Влад решает помочь ему и сам не замечает, как становится самым главным человеком в Элькиной жизни. Мир больницы: мир боли и смеха. И любви, конечно. Не смогла связаться с автором — поэтому выложила на свой страх тот вариант, что в дневнике Александры-К,(со всеми ошибками и очепятками).
— Любуешься? — голос Эриндела заставляет вздрогнуть от неожиданности. — Да, — Тиннар произносит это очень хрипло и через силу. — Мальчик очень красив. И не менее опасен… — Можно подумать, что мы с тобой — две невесты на выданье! — Ну, мы-то нет, а вот его удар был для меня полной неожиданностью. — Он больше не ударит так — он знает, насколько это больно. — И он не пугает тебя этими силами? — Нет. Он — словно цветок на вершине горы — помнишь, эдельвейс-очень хрупкий, но выживает там, где другие просто замерзают.
«Записки очевидца необъявленной войны» — это взгляд на войну в Донбассе глазами местного жителя. В данном томе речь пойдет о событиях второго периода войны, начавшегося в сентябре 2014 г. с подписания «Минска-1». Помимо этого, в книге также рассматриваются преступления обеих воюющих сторон, роль пропаганды в СМИ и методы противостояния ей, значительное внимание уделено положению мирного населения Донбасса.
Несмотря на громкое название, книга не претендует на роль настольной книги в любовных отношениях. В ней собраны наблюдения, фантазии и личный опыт автора. Все грани этого прекрасного чувства не дано испытать никому, но и запретного в этой теме быть не может, иначе Любовь была бы неполной. У каждого человека отношение к любви индивидуально, но, полагаю, никто не будет спорить с тем, что она существует. А если так, то, как и по любой другой теме, по ней должно быть хоть какое-то пособие.
Прежде чем пожелаешь узнать себя, оторвавшись от родительского дома, оглядись вокруг. Вдруг поблизости бродит одинокий волк. И не заметишь, как окажешься в стае оборотней и побежишь вслед за вожаком, поджавши хвост. Но если тебе повезёт, "охотник" защитит тебя: если не будет слишком поздно. .
Сегодня на планете Земля мало кого можно удивить существованием двойников, параллельных пространств и прочих внеземных цивилизаций. И то, правда, — что мы летающих тарелок не видели? Да каждый день по три раза. Ну, даже если не каждый и по одному, все равно дело привычное. А вот стать двойником самой, да не на Земле, а в параллельном измерении Церра, периодически натыкаясь при этом на двойников своих друзей, и попадая в их компании в разного рода магические катаклизмы… Естественно, ни о каких параллельных мирах Алиса и не думала, поскольку и в этом мире проблем хватало, но, как говорится, мы предполагаем, а судьба располагает…
11 февраля 1985 года был убит Талгат Нигматулин, культовый советский киноактер, сыгравший в таких фильмах, как «Пираты XX века» и «Право на выстрел», мастер Каратэ и участник секты, от рук адептов которой он в итоге и скончался. В 2003 году Дима Мишенин предпринял журналистское расследование обстоятельств этой туманной и трагической гибели, окутанной множеством слухов и домыслов. В 2005 году расследование частично было опубликовано в сибирском альтернативном глянце «Мания», а теперь — впервые публикуется полностью.
Bonjour, ma chère! Мое имя — Элеонор МакАртур (И упаси вас Всевышний назвать меня Флёрдоранж… Я предупредила!), и в моей жизни все наперекосяк! В 8 лет дети бьют коленки и расстраиваются из-за потерянных игрушек. Я в 8 лет потеряла семью и друзей. В 18 лет приличные леди выпускаются из пансиона, в первый раз целуются и влюбляются. А мой первый поцелуй был украден каким-то разбойником (Да, он красавчик, но все же!), а потом я ввязалась в движение отступников и все перевернулось с ног на голову… Но вы сейчас только запутаетесь… Так что, начнем по порядку? Добро пожаловать в Старый-Новый мир, держитесь крепче, мы объявляем войну и не боимся влюбляться.