Ненависть - [131]
— Господин! — негромкий голос Ярре заставил Ремигия обернуться.
Сотник немного неуверенно подпирал стену недалеко от него. Довольно забавно было видеть, как его стальной учитель смотрит на Наместника растерянно и как-то испуганно, пожалуй.
— Что еще произошло?
— Я Лиса спрашивал про их Владыку… Он говорит, что не помнит, чтобы они хоть раз отступали без боя…
— Верно, я тоже такого не помню. А ты помнишь такое раннее предзимье за эти пять лет? И чтобы с нами воевали подростки? Последние отряды, с которыми были стычки — в них очень юные воины.
— Но как вы?..
— Я вижу Эйзе и сравниваю с его возрастом — они еще более юные, чем он. Мы воюем с мальчишками. Немного чести!
Сотник тяжко вздохнул:
— Нам-то немного, мы выигрываем каждый бой все более и более тяжко.
— Ну, хотя бы потому, что даже приблуды еще надеются вернуться в Империю и немного пожить по-человечески, а этим терять просто нечего. Смерть в бою или смерть от голода — немного разницы в конечном итоге… Я думаю, что они пойдут на переговоры в этом году. Еще немного поголодают и начнут разговаривать с нами…
И,немного помолчав:
— Ярре, прошу, натаскай снова Эйзе — он совсем разленился, а мне надо, чтобы через пару месяцев он обрел боевую форму. Я его буду жалеть…
— Ты… — сотник тут же поправился, — вы так и не отказались от идеи бросить наместничество?
— Нет…
И прозвучало это так мрачно, словно каменная глыба упала. Альберик, поняв о чем речь, повернулся и внимательно взглянул на Цезариона. Но возразить не посмел — все-таки раб. Хотя горько, конечно, что последний в роду вот так беззаботно и легкомысленно бросает под ноги чужому мальчишке родовую честь, гордость патриция. Не приведи боги, предаст его тварь. Что тогда? И ведь не связать его ничем — клятва Огня не для него, нечеловек же, да еще и мужчина!
Сотник угрюмо промолчал. Только кивнул головой. И ему приходили подобные мысли. Пока Лис в доме Наместника, ситуация хоть как-то терпима, но перейди он в дом сотника, разговоры все равно пойдут. А никто не любит посплетничать больше, чем воины в караулке. Но бросить выздоравливающего Лиса в горнило войны, вырвав его из краткой передышки от подлой жизни тварей — это было полным безумием. Но и оставить все так как есть… Все когда-нибудь кончается, и их отдых может закончиться самым неожиданным образом — бедой. Когда все слишком получается, жди беды — боги не любят слишком долго ласкать.
Ярре тяжело и очень неуверенно сказал:
— Господин, если вы захотите уйти, возьмите и нас с собой…
Наместник обалдело вгляделся в расстроенное и перевернутое лицо своего прежнего наставника — что значит «нас»?Сотник ответ глаза — не дело воину Империи признаваться в подобном. Цезарион пожал плечами:
— Если еще Лис захочет …
Старый воин усмехнулся — странно, но его умный стратег и тактик, его ученик и начальник не понимал одной очень простой вещи — им нет места ни среди тварей, ни среди людей. И вовсе не потому, что их возлюбленные твари были юношами. Нет, в пределах Империи были и более дикие брачные законы. Просто… Они перешли какой-то рубеж, который переступать тем, чья жизнь — это война и убийства, нельзя. Они разглядели под забралами шлемов врагов лица. Разные, пока еще живые. А вот после этого в бою, там, где либо ты, либо тебя, просто гибнут… Потому что «либо ты» не выходит. Или выходит, потом утопая в волнах горечи, которую можно унять только вином или большой кровью, когда уже земля стонет и не впитывает в себя живую влагу.
— Ты тоже понял это, Ярре? — Голос Наместника звучит хрипло и грубо. Он тоже не привык говорить о подобном ни с кем… Ну да, ни с кем, кроме его возлюбленной твари. Странно.
— Да… — И тут не надо спрашивать, о чем говорит его бешеный Наместник. Твари явно что-то делали со своими возлюбленными людьми — они начинали понимать друг друга.
— Иди к Лису. Судя по всему, ждать осталось очень недолго. А, значит, покоя нам скоро не будет, надо успеть хоть немного еще побыть с ними…
Заспанный Рыжий сердито посмотрел на разбудившего его поцелуем сотника:
— С чего вдруг такие нежности?
— Наместник говорит, что чувствует, что мы скоро снова выступим. Вот уж никогда не подумал бы, что непробиваемый Цезарион станет чувствительным как женщина. Но вот в предсказаниях он не ошибается. А жаль…
Лис сел на ложе, совершенно не заботясь о приличиях, неловко согнув длинные ноги и опираясь руками о кровать.
— Ты спрашивал вчера… Это не Наместник… Мыш… Он чувствует и отдает свое знание Наместнику, поскольку тот очень близок к нему. Он просто по-другому не может его охранять.
— И ты — тоже?
Тихий вздох в ответ:
— Нет. Я разучился. Не умею. Не могу.
Лицо Лисенка внезапно перекосило. «Ах ты ж зараза, старый пень! Петух мохноногий! Мыш полностью принаджлежит Наместнику, так же, как и человек принадлежит ему! А чем тебе обязан Лис, чтобы требовать от него подобного?»
— Ладно, извини…
— Да нечего извиняться. Просто за этот год я почти забыл, как это быть тварью. Забыл, как прятать лицо, стал забывать язык…
«Мальчик мой, да если бы ты этого не забыл, ты бы просто свихнулся и погиб бы, и мы никогда больше не встретились и …»
Влад заканчивает медицинский факультет университете и работает в больнице, куда попадает Элька, совсем ещё мальчишка, но уже много переживший, столкнувшийся с самой неприглядной стороной жизни. У Эльки больное сердце и постоянные приступы, каждый из которых может стать для него последним. Влад решает помочь ему и сам не замечает, как становится самым главным человеком в Элькиной жизни. Мир больницы: мир боли и смеха. И любви, конечно. Не смогла связаться с автором — поэтому выложила на свой страх тот вариант, что в дневнике Александры-К,(со всеми ошибками и очепятками).
— Любуешься? — голос Эриндела заставляет вздрогнуть от неожиданности. — Да, — Тиннар произносит это очень хрипло и через силу. — Мальчик очень красив. И не менее опасен… — Можно подумать, что мы с тобой — две невесты на выданье! — Ну, мы-то нет, а вот его удар был для меня полной неожиданностью. — Он больше не ударит так — он знает, насколько это больно. — И он не пугает тебя этими силами? — Нет. Он — словно цветок на вершине горы — помнишь, эдельвейс-очень хрупкий, но выживает там, где другие просто замерзают.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Слово «орхидея» традиционно связано в наших представлениях с экзотикой, дебрями тропического леса, «где так много диких обезьян». Там стоит жара, льют тропические ливни… Там растут необычные, экзотические цветы, совсем не похожие на то, к чему мы привыкли в наших садах и комнатах. Чтобы вырастить их, нужна специальная теплица с искусственным климатом…Эти представления и правильны и неправильны одновременно. Конечно, воссоздать в условиях квартиры (да и комнатной теплицы) климат гилеи – дождевого тропического леса – невозможно.
Не хватает впечатлений дома? Тогда приюти на ночь незнакомца! Мало? Ты забыла о законе подлости! Теперь, спасая свою жизнь, отправляйся прямиком в другой мир. Посмотрим, как тебе такая сказочка… Да, и не забудь расписаться в получении демона со своими тараканами в голове и мешком неприятностей за спиной, да дракона с довеском в виде невесты. Раз плюнуть? Все еще не успокоилась, а пятая точка просит приключений? Тогда тебе в нагрузку магистра, который то ли обучать собрался, а то ли соблазнять. Теперь уж точно не заскучаешь!
Легко быть дочерью правящего. Одной рукой ты повелеваешь, а другой наказываешь. Но что делать, если в одно мгновение исчезает все к чему ты привыкла с детства? Мой мир был сожжен дотла за одну ночь, бесследно исчезли семья, подданные и прислужницы, и теперь мне самой нужно будет встать на ноги. Но этот мир оказался неправильным, вместо должного поклонения и уважения я встречаю ненависть и отвращение, а подданные предпочитают бежать в земли врага. Да и я сама заглядываюсь на одного горного василиска. Как восстановить собственный статус, вернуть мир на свои земли, и при этом по возможности не потерять разум?
В далеком будущем человечество поработили твари из космоса, которые питаются жизнью на Земле. Мир разделен на Свалку - умирающую цивилизацию, и Зоосад - искусственно созданный питомник для поддержания жизни особенно ценных для колонизаторов людей. Инопланетные существа, никогда не знавшие творения, впечатлены человеческой способностью создавать произведения искусства и распространять «эффект жизни» на неживое. Художники, поэты, музыканты и скульпторы живут в Зоосаду, где их единственное предназначение — претворять в жизнь свои идеи и создавать красоту.