Ненависть - [129]
— Мыш! — голос Наместника был грубым и сдавленным.
Эйзе только тихо пискнул в ответ.
Резким движением воин прижал руки Мыша к груди и повернулся к нему боком, пытаясь увидеть лицо мальчишки. Тот вздохнул, мгновенно переместился вперед, оказавшись сбоку сидящего Ремигия. Эйзе редко пользовался способностями тварей, отличавшими их от людей. Довольно давно Ремигий понял, что Мыш это делает сознательно, не желая, чтобы его опасались как врага. Но сейчас мальчишка передвигался очень быстро. Похоже, из-за состояния Ремигия Мыш не полностью контролировал себя. Он тоже был расстроен и встревожен.
— Мыш, иди сюда!
Эйзе только тихо пискнул, когда оказался зажат в объятиях Наместника, тот тоже был немного не в себе и прихватил мальчишку немного сильнее, чем обычно, не жалая, причинив боль.
Смешное скуластое лицо оказалось совсем близко от лица Ремигия, он четко видел немного удивленный взгляд возлюбленного, чувствовал его теплое ыхание. Мыш глубоко вздохнул, крепко обнял воина за шею, чуть прикрыл веки, губы были призывно полуоткрыты. Эйзе явно выпрашивал поцелуй.
— Мыш?
В ответ мальчишка просто засмеялся. И тут же смех был остановлен поцелуем, Ремигий резко прижался к губам возлюбленного, раздвигая их, проникая глубже. Мыщ сладко вздохнул и приоткрыл губы, позволяя делать возлюбленному с ним все, что угодно. Пожалуй, затравленному собственной совестью Ремигию это и было надо — полное доверие и подчинение, ласка и покорность. Теплые пальцы твари ласково расправляли спутанные под шлемом черные волосы, путаясь в их завитках. Поцелуй длился так долго, что Мыш смешно чихнул и захлебнулся — воздуха не хватало. Тогда только воин опомнился, немного ослабил хватку. Эйзе тихо засмеялся, торопливо потянулся к затежкам панциря, ослабляя ремешки креплений, чтобы сбросить стальные доспехи, как краб сбрасывает свою раковину, когда вырастает. Мальчишка упорно выцарапывал своего возлюбленного из стальной хватки железа, чтобы добраться до его тела. Воин сидел неподвижно, ему нравилось ощущать непрерывные усилилия Мыша, легкие движения его рук, слышать тихое упорное посапывание. Возня Эйзе всегда его успокаивала, постоянное упорное шуршание говорило о том, что кто-то есть рядом, и это — любимый Мыш с его смешными повадками. Мыш довольно засмеялся — он сумел расправиться с доспехами. Ремигий встал, стальная шкура спала, он торопливо сбросил наручи, стянул сапоги и шагнул к двери в сад. Эйзе тихо взвизгнул — уже начинался вечер, на улице сильно похолодало, вода в бассейне была ледяная. Но воин только усмехнулся в ответ — лед его не пугал. Боль потихоньку проходила, Мыш, как всегда, сумел помочь, сумел примирить Наместника с самим собой, с фактом своего существования в этом мире. И Мышу полагалась награда, впрочем, как и самому воину.
Гулкий звук падения тела в бассейн, звук воды, рассекаемой сильным телом — у Наместника еще хватило воли выдержать ледяную воду и поплавать в ней. Эйзе только поежился. Он так намерзся за годы жизни в горах, что теплый очаг на кухне или в спальне всегда манил его.
Хлюпанье воды, воин появился в спальне внезапно, мокрый и обнаженный. Мыш только сглотнул слюну от неожиданности. Ремигий всегда был очень целомудренен в отношении возлюбленного и не позволял подобного, впрочем, мог и стесняться шрамов на теле, испаханном старыми ранениями, словно поле. Воин засмеялся, быстро пробежал мимо Мыша, рухнул на шкуру возле горящего очага. С мокрых волос скатывались маленькие капельки, падали на обнаженные плечи, покрывая их светящимся покровом. Эйзе завороженно смотрел на переливающуются игру воды на теле воина. Он только сейчас понял, что его господин, Наместник, Ремигий — очень красив. Должно было пройти очень много времени, чтобы Мыш смог увидеть подобное.
— Эйзе! — глос воина звучал призывно, а еще в нем подрагивали нотки улыбки. Жгучий холод воды смыл боль и сомнения, и теперь было только одно желание. Погасить боль совсем, ощутив сладкие губы Мыша, обладая его телом в очередной раз. Забыться. И забыть хотя бы на время…
Мальчишка немного неуверенно шагнул ближе к огню, все так же внимательно рассматривая Ремигия. Он словно увидел его в первый раз и теперь торопился запомнить внезапно изменившийся облик. Воин быстро выбросил вперед руку и поймал Мыша, резко притянул к себе, повалил к себе на грудь. От прикосновения к ледяному телу Наместника Мыш бешено взвизгнул и попытался вырваться, Ремигий только засмеялся и перевернулся на живот, вжимая Эйзе в теплый мех и придавил сверху холоднющим телом. Мальчишка отчаянно запищал, но воин останавливаться уже не собирался. Сильные жесткие пальцы поглаживали виски Мыша, путались в его волосах, ласкали шею, спускаясь все ниже и ниже. Мальчишка вскрикнул, выгнулся всем телом навстречу этим ласковым, незнакомым рукам. Так Ремигий еще никогда не делал. Руки понемногу теплели, и прикосновения ощущались менее остро. Мыш по-прежнему неразборчиво пищал что-то, покорно подчиняясь ритму движений возлюбленного. А Наместник старался дать выход невыразимой нежности, охватившей вдруг его. Он осторожно касался плеч, лопаток, груди возлюбленного, нежно поглаживал их, чуть прижимал, давая небольшую боль, чтобы потом загладить проступок лаской. Рука его уже торопливо касалась нежной кожи бедер и паха мальчишка. Мыш сдавленно взвыл, а Ремигий улыбнулся сомкнутыми губами — впервые за все время их любви юный возлюбленный следовал и успевал за Ремигием, торопил его желание. Жесткая ладонь легла на восставший член мальчишки, поглаживая, лаская, и тут же — ответная лакска, тихий всхлип в ответ. Теперь Мыш торопил события, уже не имея силь терпеть, вымаливая все более откровенные и грубоватые ласки, подводя все ближе к взаимному слиянию. Мыш внезапно вывернулся из кольца ласкающих его рук, перевернулся на живот и слабо шепнул:
Влад заканчивает медицинский факультет университете и работает в больнице, куда попадает Элька, совсем ещё мальчишка, но уже много переживший, столкнувшийся с самой неприглядной стороной жизни. У Эльки больное сердце и постоянные приступы, каждый из которых может стать для него последним. Влад решает помочь ему и сам не замечает, как становится самым главным человеком в Элькиной жизни. Мир больницы: мир боли и смеха. И любви, конечно. Не смогла связаться с автором — поэтому выложила на свой страх тот вариант, что в дневнике Александры-К,(со всеми ошибками и очепятками).
— Любуешься? — голос Эриндела заставляет вздрогнуть от неожиданности. — Да, — Тиннар произносит это очень хрипло и через силу. — Мальчик очень красив. И не менее опасен… — Можно подумать, что мы с тобой — две невесты на выданье! — Ну, мы-то нет, а вот его удар был для меня полной неожиданностью. — Он больше не ударит так — он знает, насколько это больно. — И он не пугает тебя этими силами? — Нет. Он — словно цветок на вершине горы — помнишь, эдельвейс-очень хрупкий, но выживает там, где другие просто замерзают.
«Слово «орхидея» традиционно связано в наших представлениях с экзотикой, дебрями тропического леса, «где так много диких обезьян». Там стоит жара, льют тропические ливни… Там растут необычные, экзотические цветы, совсем не похожие на то, к чему мы привыкли в наших садах и комнатах. Чтобы вырастить их, нужна специальная теплица с искусственным климатом…Эти представления и правильны и неправильны одновременно. Конечно, воссоздать в условиях квартиры (да и комнатной теплицы) климат гилеи – дождевого тропического леса – невозможно.
Не хватает впечатлений дома? Тогда приюти на ночь незнакомца! Мало? Ты забыла о законе подлости! Теперь, спасая свою жизнь, отправляйся прямиком в другой мир. Посмотрим, как тебе такая сказочка… Да, и не забудь расписаться в получении демона со своими тараканами в голове и мешком неприятностей за спиной, да дракона с довеском в виде невесты. Раз плюнуть? Все еще не успокоилась, а пятая точка просит приключений? Тогда тебе в нагрузку магистра, который то ли обучать собрался, а то ли соблазнять. Теперь уж точно не заскучаешь!
Легко быть дочерью правящего. Одной рукой ты повелеваешь, а другой наказываешь. Но что делать, если в одно мгновение исчезает все к чему ты привыкла с детства? Мой мир был сожжен дотла за одну ночь, бесследно исчезли семья, подданные и прислужницы, и теперь мне самой нужно будет встать на ноги. Но этот мир оказался неправильным, вместо должного поклонения и уважения я встречаю ненависть и отвращение, а подданные предпочитают бежать в земли врага. Да и я сама заглядываюсь на одного горного василиска. Как восстановить собственный статус, вернуть мир на свои земли, и при этом по возможности не потерять разум?
В далеком будущем человечество поработили твари из космоса, которые питаются жизнью на Земле. Мир разделен на Свалку - умирающую цивилизацию, и Зоосад - искусственно созданный питомник для поддержания жизни особенно ценных для колонизаторов людей. Инопланетные существа, никогда не знавшие творения, впечатлены человеческой способностью создавать произведения искусства и распространять «эффект жизни» на неживое. Художники, поэты, музыканты и скульпторы живут в Зоосаду, где их единственное предназначение — претворять в жизнь свои идеи и создавать красоту.
Жила-была девочка Мари, у неё были папа и сестра. Обычная такая домашняя девочка из старшей школы.И узнала Мари, что она — особенная, что она — маг. И не только она, а тысячи и тысячи других людей. Но почему же именно на неё возлагают надежды, которые так сложно оправдать, когда тебе всего семнадцать?