Ненависть - [124]
Проснулся Рыжик, торопливо потянулся к сотнику — не видел с самого утра, соскучился. Ярре быстро подошел, обнял его, нежно коснулся мягких теплых губ твари. После ночи он перестал страдать от ложной стыдливости. Да и глупо было скрывать свои чувства — Эйзе-то чувствовал все, происходившее с Лисом, от кого скрываться-то? Рыжий сладко вздохнул, спрятал лицо на груди сотника. Смешно — взрослый юноша, а ведет себя иногда как малое дитя, смущенное чрезмерным вниманием.
Сотник протянул Эйзе свой меч:
— Господин велел позаниматься с тобой…
— Да, но у меня свой. Сейчас принесу.
Мыш радостно унесся в дом. Наместник с улыбкой посмотрел ему вслед. Грохот в спальне, раздраженный окрик Альберика. Ремигий чуть слышно вздохнул — Эйзе никогда не научится ходить чинно. Мыш уже летел обратно, с кольчугой под мышкой, мечом в руке. Потихоньку из дома выползли Ней и Алвин — похоже, Мыш их тоже пригласил посмотреть. Сотник укоризненно взглянул на Мыша, но промолчал. Выражение лица Наместника можно было запечатлевать в камне — гордость, тревога, слабая смущенная улыбка.
Сотник концом меча указал место Эйзе. Тот торопливо завязал распущенные волосы в хвост, поправил кольчугу. Ярре тоже было перед кем немного похвалиться — Лис никогда не видел его в бою. Слава Богам, отпал мучительный страх убить Рыжего в поединке, страшное наваждение — искать его тело на каждом поле боя. Теперь рядом и не страшно за него.
Стойка Эйзе была сотнику незнакома. Опять разница в росте и весе — человек немного выше и заметно тяжелее. И опять тактика выматывания тварей — Мыш применил ее по привычке, как в бою с любым человеком. Но сотник-то не был обычным бойцом, он не зря был выбран в учителя Цезариону. Легкое кружение твари он воспринимал совершенно спокойно и легко, не ему было задыхаться или терять хладнокровие. А вот Мыш заметно волновался в начале боя, совершая примитивные ошибки, позволяя Ярре нападать и раз за разом касаться его тела острием меча. Чуть глубже — было бы ранение. Наместник напряженно смотрел за возлюбленным — Эйзе сильно ослабел за эти дни вынужденного безделья и постельных утех. А ведь он не игрушка. Да и если уходить куда-то с ним, то кто будет защищать его от опасности? Легионы Империи? Мыш срывался — его соперник был явно сильнее, но смотрел на него Ремигий, Эйзе проиграть просто не мог. Изо всех них только Рыжик мог предполагать исход боя, и его это знание пугало. Мыш отступал и отступал под непрерывным натиском сотника, совершая все мыслимые и немыслимые ошибки. Ярре же разочарованно смотрел на бледнеющее от усталости и обиды лицо мальчишки. Атака бешеной твари оказалсь для него абсолютно неожиданной- Эйзе вдруг извернулся и напал из совершенно невероятного положения, сотник едва успел увернуться, атаки следовали одна за другой, Мыш совершенно ослабил защиту и нападал, не думая о своей безопасности, но Ярре никак не мог его коснуться, хотя сам получил несколько болезненных уколов, по плечу текла кровь — Мыш человека не щадил. Казалось, нежный, ласковый Эйзе исчез в бою, словно проявилась вторая сущность твари — легкий хладнокровный убийца. Это уже была не игра и не тренировка. Мальчишка потерял глову, как и в прошлом бою с Алвином. Но только сейчас Наместник смог вмешаться…
— Хватит! — голос Ремигия был подобен яростному рыку. — Все, хватит, остановитесь оба! Я велю!!!
Ярре все-таки сумел коснуться Эйзе, и от боли и гнева, что проигрывает, не сдержался, нанес тот же неуловимый глазом удар, которым когда-то Цезарион защитил своего возлюбленного. С коротким вскриком мальчишка покатился по земле. Сотник остановился, выполняя дошедший до его разума приказ Наместника. Ремигий вскочил, бросился к своему Мышу, совершенно забыв о боли в обожженных ногах. Тварь лежал неподвижно, уткнувшись носом в землю. Воин, уже не помня себя от страха, приподнял ему голову, встряхнул мальчишку, Мыш простонал, что-то пискнул.
— Господин! — голос Ярре был полон раскаяния — он не хотел подобного. Ярость Мыша передалась и ему, поэтому попытка выиграть бой обернулась подобным.
Наместник, по-прежнему прижимая к себе неподвижного Мыша, приоткрыл рот и натолкнулся на полный отчаяния взгляд серых глаз Лиса. Тот был готов защищать своего возлюбленного и нервно скалил зубы.
Ремигий зло сказал:
— Оба хороши! Ладно, Мыш совсем избаловался за это время, но ты-то, Ярре!
Рыжик встал, на плохо держащих ногах подошел поближе к сотнику, обнял его, прижался к груди, серьезно глядя на Наместника. Тот только вздохнул — нельзя было выпускать боевую ярость на этих двоих — каждому из тварей будет больно — каждый будет защищать своего возлюбленного. Эйзе задышал чуть чаще, что-то неразборчиво прошептал на ухо воину. Наместник только головой покачал, слава Богам, Мыш жив, и ладно. Учить надо, в том числе и учить не терять голову в бою.
Приблуды тихонько стояли в стороне, понимая, что дело серьезное. Зато отличился Берси — внезапно сотник резко вскрикнул от боли — тваренок, поняв, что обидели Эйзе, пребольно укусил Ярре за руку, прихватил ее лапками и начал всерьез грызть, причиняя сильную боль. Лис сердито прикрикнул на малыша, но тот отрицательно мотнул головой и продолжал кусать врага. Ярре стоически терпел болезненные укусы — бить малыша было нельзя, а объяснить что-то мог только Альберик и, возможно, Эйзе. Моди пищал где-то в кустах, да и не смог бы помочь.
Влад заканчивает медицинский факультет университете и работает в больнице, куда попадает Элька, совсем ещё мальчишка, но уже много переживший, столкнувшийся с самой неприглядной стороной жизни. У Эльки больное сердце и постоянные приступы, каждый из которых может стать для него последним. Влад решает помочь ему и сам не замечает, как становится самым главным человеком в Элькиной жизни. Мир больницы: мир боли и смеха. И любви, конечно. Не смогла связаться с автором — поэтому выложила на свой страх тот вариант, что в дневнике Александры-К,(со всеми ошибками и очепятками).
— Любуешься? — голос Эриндела заставляет вздрогнуть от неожиданности. — Да, — Тиннар произносит это очень хрипло и через силу. — Мальчик очень красив. И не менее опасен… — Можно подумать, что мы с тобой — две невесты на выданье! — Ну, мы-то нет, а вот его удар был для меня полной неожиданностью. — Он больше не ударит так — он знает, насколько это больно. — И он не пугает тебя этими силами? — Нет. Он — словно цветок на вершине горы — помнишь, эдельвейс-очень хрупкий, но выживает там, где другие просто замерзают.
«Слово «орхидея» традиционно связано в наших представлениях с экзотикой, дебрями тропического леса, «где так много диких обезьян». Там стоит жара, льют тропические ливни… Там растут необычные, экзотические цветы, совсем не похожие на то, к чему мы привыкли в наших садах и комнатах. Чтобы вырастить их, нужна специальная теплица с искусственным климатом…Эти представления и правильны и неправильны одновременно. Конечно, воссоздать в условиях квартиры (да и комнатной теплицы) климат гилеи – дождевого тропического леса – невозможно.
Не хватает впечатлений дома? Тогда приюти на ночь незнакомца! Мало? Ты забыла о законе подлости! Теперь, спасая свою жизнь, отправляйся прямиком в другой мир. Посмотрим, как тебе такая сказочка… Да, и не забудь расписаться в получении демона со своими тараканами в голове и мешком неприятностей за спиной, да дракона с довеском в виде невесты. Раз плюнуть? Все еще не успокоилась, а пятая точка просит приключений? Тогда тебе в нагрузку магистра, который то ли обучать собрался, а то ли соблазнять. Теперь уж точно не заскучаешь!
Легко быть дочерью правящего. Одной рукой ты повелеваешь, а другой наказываешь. Но что делать, если в одно мгновение исчезает все к чему ты привыкла с детства? Мой мир был сожжен дотла за одну ночь, бесследно исчезли семья, подданные и прислужницы, и теперь мне самой нужно будет встать на ноги. Но этот мир оказался неправильным, вместо должного поклонения и уважения я встречаю ненависть и отвращение, а подданные предпочитают бежать в земли врага. Да и я сама заглядываюсь на одного горного василиска. Как восстановить собственный статус, вернуть мир на свои земли, и при этом по возможности не потерять разум?
В далеком будущем человечество поработили твари из космоса, которые питаются жизнью на Земле. Мир разделен на Свалку - умирающую цивилизацию, и Зоосад - искусственно созданный питомник для поддержания жизни особенно ценных для колонизаторов людей. Инопланетные существа, никогда не знавшие творения, впечатлены человеческой способностью создавать произведения искусства и распространять «эффект жизни» на неживое. Художники, поэты, музыканты и скульпторы живут в Зоосаду, где их единственное предназначение — претворять в жизнь свои идеи и создавать красоту.
Жила-была девочка Мари, у неё были папа и сестра. Обычная такая домашняя девочка из старшей школы.И узнала Мари, что она — особенная, что она — маг. И не только она, а тысячи и тысячи других людей. Но почему же именно на неё возлагают надежды, которые так сложно оправдать, когда тебе всего семнадцать?